Выбрать главу

После сожжения, прах Стефана и Роуз запечатали в две урны отдав Стефании. Шли дни, недели, месяцы затянувшийся траур Стефании походил на безумие. По ночам она бродила по замку пугая слуг. Она могла ходить в одной и той же одежде несколько дней подряд. Спала в постели родителей при этом запрещая что либо трогать или убирать в их покоях. Эндрю поначалу пытался хоть как-то поговорить с ней, но все его попытки не увенчались успехом. Стефания замкнулась в себе, одно оставалось не изменным это посещение Карибы. Там она могла часами сидеть и предаваться воспоминаниям. В те недолгие минуты просвета, она старалась держать себя в руках и разговаривать с мужем. В один из таких дней Эндрю попросил её подписать разрешение на вывоз товара на продажу. Особо не вникая что там в бумагах, она подписала дарственную на родовой замок и две прилегающие деревни на имя Эндрю де Марье. В тот же день, она подскользнулась на плохо вытертом полу спускаясь с лестницы. Перед тем как потерять сознание она увидела Эндрю стоящим на верху лестницы с улыбкой победителя. Пролежав без сознания три дня, на четвертые сутки она очнулась. Очнувшись ночью Стефания попыталась встать но резкая боль в спине не позволила ей это сделать. Вспоминая о своём падении и улыбке Эндрю, она не хотела верить что это сделал он. Ведь после её смерти он останется ни с чем, так как не имеет права на что либо. Разве что только в случае дарения по её собственному желанию, но она ничего не подписывала и ничего не дарила ведь так?! Потрогав рукой голову Стефания поняла что над правым ухом неглубокая рана и засохшая кровь, никто даже не обработал её. Попытавшись позвать служанку и не дождавшись ответа она уснула. На следующий день, Стефанию разбудили голоса на повышенных тонах один из них принадлежал Эндрю. Стараясь не выдать себя, она попыталась понять о чем был спор.

— Я терпел эту высокомерную тварь почти два года. Каких трудов мне стоило её соблазнить? А теперь после того как не осталась никаких преград и это все стало моим, ты говоришь мне что я обязан ублажать и ухаживать за этой тварью — сказал Эндрю.

— Да, таков закон. Она графиня, она сила. Мы с тобой никто по меркам этих благородных шакалов. Ты мой сын, моя кровь и плоть. Я устала жить в нищите, я хочу то — что было у её отца и матери. Я хочу спать в роскошных покоях, хочу приказывать слугам, хочу плюнуть в лицо всем тем кто смотрел на меня с высока. — сказал противный женский голос.

— Нет, это ты не понимаешь. Я не могу больше прикасаться к ней, к её беленькому и нежному телу. Я люблю доминировать и подчинять, грубость в постели. Меня тошнит от её нежности — сказал он.

— Терпение мой мальчик, терпения. Почему ты не видишь плюсы своего положения? Она останется калекой до конца её дней, посели её в дальнем крыле дворца пускай живёт подальше от нас, выдели ей одну служанку. — сказала мать Эндрю.

— Ты как всегда права, я так и сделаю после того как эта тварь подписала дарственную на моё имя, мы с тобой дорогая матушка можем позволить себе все что пожелаем. Но что делать с её родственника если они изьявят желание её навестить? — спросил бывший конюх.

— Какие родственники? Которые не приехали на похороны дочери и сестры? А прислали слугу с письмом о соболезновании. Не смеши меня — рассмеялась она.

— В крайнем случае напишешь им что она передала тебе право на управление замком и деревнями, а сама предпочла затворнический образ жизни удалившись в поместье — сказала она.

Так начались два года персонального ада для Стефании.

Её переселили в дальнее крыло замка. Всех преданных слуг её семьи выгнали с позором за воровство. Отряд воинов охранявших замок и деревни подвергался жесткой зачистке. Преданных солдат графу Стефану и соответственно Стефании оказалось около шестидесяти человек среди них два командира. Все они были разжалованны и обвинены в трусости. Новый штат прислуги относился к Стефании с пренебрежением. Муж когда напивался, приходил к ней с очередной любовницей. Показывая и хвастаясь что бывший конюх смог завладеть всем, соблазнив саму графиню. Один раз Эндрю сорвал с шей Стефании золотую цепочку и отдал её постельной девке в уплату за удовольствие.