— Я пришла просить вас простить мою сестру, — сказала она. — Она недостойно обошлась с вами вчера, когда вы приехали оставить нам экипаж нашего друга.
— Вам незачем извиняться, мадемуазель. Я прекрасно поняла, что бедняжка просто была расстроена. Ведь она его любила?
— А он так об этом и не узнал! Кстати, подозреваю, что от подобного открытия ему не было бы ни холодно, ни жарко, но это еще не причина, чтобы быть с вами невежливой. И мне не нравится, когда людей начинают оплакивать еще до того, как убедятся в том, что они уж точно мертвы!
— Увы, боюсь, что правда на ее стороне. Вчера капитан Кренн с жандармами обыскали весь Гильдо, дом за домом. Его нигде нет.
— Республиканские жандармы? Вот еще! Они могли искать до второго пришествия и ничего бы не нашли, если местным людям взбрело бы в голову что-либо от них скрыть. Надеюсь, вы об этом знали.
— Вы серьезно?
— Конечно, иначе зачем было вам приводить нам лошадь с повозкой?
— Возможно, вы правы, — сдалась Лаура. — После всего, что я здесь услышала, я еще раз убедилась в том, что если кто и способен найти месье Фужерея, так это только вы. Я это просто почувствовала, сама не знаю почему.
Суровое лицо старой девы озарилось мимолетной улыбкой:
— Что ж, это делает честь вашей интуиции, милая моя, и гарантирую вам, если только его тело не лежит на дне моря, я узнаю, куда делся Фужерей. Езжайте с миром. Теперь этим делом займусь лично я.
— Возможно ли будет попросить вас…
— Сообщить вам? Естественно. Раз он привез вас в наш дом, значит, вы из наших!
Коротко попрощавшись, она удалилась. Лаура почувствовала себя спокойнее. Эта отважная женщина вселила бы надежду и в мертвеца. Какие они разные со своей плаксивой сестрой! Просто невероятно!
Чуть погодя их маленький отряд выступил из городка в сторону Ранса, к переправе. Ехали они шагом, решив не слишком погонять коня Жуана, ведь он нес еще и Лауру. Возвращение прошло без приключений, досаждал лишь упрямо моросящий дождь, который, казалось, будет идти вечно. Всю местность обволокло густым и влажным туманом, проникавшим под одежду озябших всадников. Наконец насквозь промокшая Лаура с большим облегчением с помощью Жуана спешилась во дворе своего дома. Но молодую женщину не покидала тревога: как-то встретит ее подруга? Как и она сама, Лали возлагала большие надежды на эту экспедицию, столь бесславно закончившуюся. Им теперь оставалось одно: продать компанию. Лаура знала, что, прикипев всем сердцем к делу ее спасения, Лали будет невероятно огорчена…
Уже стемнело, и за окнами кабинета на первом этаже виднелись огоньки свечей. Лаура кинула взгляд на Жуана:
— Наверное, еще работает! Лучше ей сразу объявить, что все потеряно.
Пока Жуан отводил лошадь в конюшню, Лаура поднялась по ступенькам и отворила дверь. В комнате она увидела лишь Мадека Тевенена. Вооружившись длинным, порядком потрепанным гусиным пером, он что-то старательно переписывал в толстый журнал с листков, гора которых высилась рядом. Он был так погружен в свою работу, что не услышал, как открылась дверь.
— Добрый вечер, Тевенен! — поздоровалась Лаура. — А что, мадам де Сент-Альферин здесь нет?
Подскочив от удивления, он выпустил перо и неловко поднялся, обратив к ней такую цветущую улыбку, какой она еще у него не видела.
— Добрый вечер, мадам Лаура. Нет, мадам Евлалия еще не вернулась. Она в порту.
— В порту? В такую погоду?
Улыбка молодого человека стала еще шире, а глаза за толстыми стеклами очков засветились от радости:
— Конечно! А как же иначе! По правде сказать, она с самого утра оттуда не уходила!
— Да что ей там делать? И почему, Мадек, вы так на меня смотрите? Можно подумать, вам явился сам ангел во плоти!
— Да ведь… оно, пожалуй, так и есть. Ох, — добавил он, в замешательстве потирая руки, — я, конечно, знаю, что госпожа графиня сама бы хотела сообщить мадам Лауре… я ей обещал, но…
Усталая, измученная, она не желала гадать:
— Да о чем сообщить, в конце концов?
Мадеку Тевенену не пришлось нарушать слова, данного Лали. Позади Лауры резко распахнулась дверь, и в комнату с криком ворвался Жуан:
— Утром в порт вошел «Гриффон»!
Эта потрясающая новость совершенно ее подкосила. — «Гриффон»?… Возвратился? — выдохнула она, осев на стул.
— Ну да! — радостно подтвердил секретарь. — Вернулся! Он тут! Не без поломок, конечно, но экипаж в полном составе, и груз совершенно цел! Замечательно, не правда ли?
Лаура открыла было рот, но вымолвить ничего не смогла, только хватала ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды. Увидев это, Жуан побежал за водой и осторожно напоил ее из стакана, а Мадек слегка похлопывал ее по рукам. Наконец дыхание восстановилось.
— Вот это да! — удивился Жуан. — А я думал, после всего, что вам пришлось перенести в последние годы, вас не так-то легко вывести из равновесия. В какой-то момент мне показалось, что вы сейчас упадете в обморок!
— Мне тоже так показалось, — выговорила она, все еще немного задыхаясь. — Я всегда думала, что умру от большого горя, но не подозревала, что радость тоже может убить. А не найдется ли у вас чего-нибудь покрепче? — добавила она, протягивая Жуану пустой стакан.
Мадек бросился к шкафчику и достал оттуда пузатую бутылку.
— Вот тут у нас ром! Госпожа графиня не прочь пропустить стаканчик, когда уж слишком одолевают заботы, — смущенно пояснил он, как будто его застали за чем-то непотребным.
— Это как раз то, что мне нужно!
Лаура проглотила немного рома и решительно направилась к двери:
— Жуан, следуйте за мной! И принесите зонтик, пожалуйста! Мы идем в порт!
— Но это просто смешно, — не удержался тот. — Мадам Евлалия сама вот-вот появится здесь.
— Ну, это как сказать… Во всяком случае, я бы тоже хотела полюбоваться на этот чертов корабль, который мы столько времени ждали!
И, не дожидаясь, пока ей принесут зонт, выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью.
Жуан последовал за ней. А как же иначе…
Глава 7
ПИСЬМО ЖЮЛИ ТАЛЬМА
Груз с «Гриффона» показался людям из компании Лодрен сокровищами, просыпавшимися им на головы, словно из рога изобилия. Капитан Левассер, смахивающий на недовольного тюленя, привез не только шелковые ткани, кофе и пряности, но еще и слоновую кость, и черепаховые панцири. И это не считая сундучка с португальским золотом и мешочка с драгоценными камнями, о происхождении которых моряк предпочел не распространяться. Золота оказалось меньше, чем хотелось бы, и все из-за войны с Англией — в Порт-Луи, столице острова Бурбона, капитану пришлось раскошеливаться на установку четырех пушек.
— Я подумал, — добавил он со вздохом, — что мадам Мария была бы не против этих орудий на «Гриф-фоне». И еще… Наверное, она была бы рада получить этот сундучок.
Известие о смерти хозяйки, его ровесницы, чрезвычайно его расстроило, почти так же, как и гибель Беде. Присутствие здесь ее дочери, конечно, хоть как-то скрашивало горечь от ужасных новостей, но «эта из Нанта», как он сразу и навсегда прозвал Лали, заставляла кое о чем призадуматься, и думы эти были не слишком приятными. Во-первых, люди из Сен-Мало и из Нанта, по его словам, самого негритянского порта, не очень-то между собою ладили. Кроме того, Лали обладала таким проницательным взглядом, что было очевидно: от нее ничего не скроешь и не утаишь. Маленькая мадам Лаура в детстве была прехорошенькой, но он ее толком не знал. Единственным ее достоинством было поразительное сходство с братом. Так что к огорчениям Левассера примешивалось смутное недоверие. Хотя Лали сразу же попыталась задобрить его:
— Капитан, ваши люди, должно быть, отличаются незаурядной преданностью. Иначе трудно было бы провезти на корабле такие сокровища, чтобы команда при этом не потребовала себе свою долю. Особенно вдали от дирекции и в отсутствие его представителя, ведь ваш-то умер от лихорадки?