Я могу быть только графоманом. Я уже прожил жизнь графомана. Бог всегда найдет способ поставить меня на место жалкого существа.
Мне опять кажется, что я способен на что-то важное и значительное.
Я поставил свою жизнь на творчество. И оказался бездарным. Усердие бесполезно для графомана.
У меня было время для творчества. Я необходим богу только в роли графомана. Я честно отрабатываю свое предназначения. В силу своих маленьких способностей.
В моей жизни мне помогают только творчество и бег. Творчество исцеляет мой разум. Бег поддерживает тело.
Я почувствовал уязвимость своего тела. Я понял, что мне не следует рассчитывать на него. Только писание и бег никогда не подводят меня.
Не следует цепляться за реальность. Это неудобное и бесполезное действие.
Мне не удалось справиться со своей судьбой. Я честно пытаюсь творить с силу данных мне богом способностей. Я отчетливо ощущаю границы этих способностей.
Только писание позволяет мне контролировать свой разум. Мне необходимы ежедневные тесты, подтверждающие его стабильность.
Я боюсь возникающих слов. Они легко подчинят меня. Я помню слова, которые легко сделали из меня графомана.
Мне достаточно быть слабым и униженным. Я живу в мире неудобных и унизительных желаний. Так живет каждое ничтожество. Я могу описать только жизнь ничтожества. Жизнь сильного и умного человека недоступна мне даже для описания.
Правда невыгодна мне. Это всегда унизительная правда.
Мой мозг бесполезен для творчества. Мозг графомана способен лишь компилировать чужие мысли.
У меня совершенно нет памяти. Я могу анализировать только возникающие ощущения.
Мой мозг оказывается унизительно беспомощен. Я не могу надеяться на возможности своего неудобного мозга.
Завтра – иллюзия. Графоман уверен, что завтра любого человека может быть только иллюзией.
Проиграв, всегда выглядишь особенно унизительно. Я узнал, что возможности моего разума очень малы. Расширить их не получится. Это еще не удалось ни одному графоману.
Творчество графомана всегда выглядит жалко. Обычно это односложные предложения, в которых нет мыслей. Графоман описывает свои ощущения от жизни. Графоман умеет радоваться малому. Ему доступны запахи цветов и цвет вечернего неба.
Я не уверен в сегодняшнем дне. Я боюсь завтрашнего. В жизни ничтожества много ограничений.
Я наблюдаю за человеком в себе. Мне необходимы любые подробности.
Я слабый. Мне не следует соревноваться с сильными. Я пытаюсь смириться с выпавшей мне правдой. Я уговариваю себя. Мне кажется, что уговаривать – правильно. Так всегда действует слабый человек.
Я узнал, что у меня нет друзей. Дружба со слабым и глупым человеком никому не интересна. Мир опять сужается до точки. Но теперь это происходит быстрее.
Бог не сможет услышать слова графомана.
Я неловко притворяюсь настоящим.
Я всегда старался жить двойной жизнью. Я тщательно прячу себя настоящего.
Мне безразлично завтра. Там нет меня.
Вокруг меня слишком много неудобных и неумных мыслей. Я не могу избавиться ни от одной из них. Я думаю о случайном. Я уверен, что мне необходимо думать о необычном. Мозг графомана не приспособлен к размышлениям о рациональном. Мне сложно с собой. Всегда было сложно. Мысли делают человека слабым и беззащитным.
Я пишу уже десять лет. Но я не смог научиться думать. Маленький человек следует за случайными мыслями. Я все еще пытаюсь выбраться за свои физические и умственные ограничения. Я боюсь тех, кто умнее меня. Я сам никогда не был умным.
Прилепин угадал место, где происходит история. А я все пропустил. Я начал пропускать еще в двадцать четыре года. Я не пошел на войну. А он пошел. Но что бы я там делал, кроме как смотрел со стороны на происходящее.
Твоя жизнь – это проявление твоей жалкости. Только писание и бег позволяют мне уцелеть в этом мире. Без писания я бы сошел с ума. Без бега был бы хронически болен. Писание организует мой мозг, а бег поддерживает тело. У меня нет большей задачи. Только выжить.
Я не смогу выжить сам. Мне необходимо опираться о других. Кому интересно терпеть странности необщительного существа?
Если я не смог вырваться, то только из-за слабости своих способностей. Я пишу каждый день. Но написанное графоманом никому не интересно. Мои тексты странны, как я сам.
Только графоман может вообразить себя гением, не замечая при этом, что никто не обращает внимания на его тексты.
Я знаю людей умнее меня. Но я не готов отказать себе в способности к творчеству.
Я говорю о претензиях, которые мне необходимо предъявить богу.