А тогда его страхи оказались напрасными. Маша не звонила. Странно. Гриша уже и сам не понимал, рад он был этому, или нет. С одной стороны он вроде сам хотел, чтобы не «доставала», но с другой … как же так? Она, что, его из головы выкинула? Ну как это? Ну, было такое с ним раньше, но … Маша? Невероятно. Сам он тоже ей не звонил, хотя и понимал, что чем больше времени проходит, тем труднее будет «вступить в ту же воду». Недели через две он рассказал о своих сомнениях Валере:
— Валер, помнишь Машку?
— Какую Машку? Не помню. Из мединститута, с Пироговки, медсестру? Эту что ль?
— Да, нет. Та была Люся. Машку, с которой мы в спектакле играли. Мы с ней потом ушли … помнишь?
— А … ну помню. Симпатичная девочка. И что? Что там произошло? Ты же говорил, что она … девочка, и что ты … и что дальше? Не знаешь, как от нее отделаться? Так? Ну давай ее с Жекой познакомим. Хочешь? Помочь тебе соскочить?
— Нет, Валер, я её ни разу с тех пор не видел. Понимаешь?
— Нет, Гриш, не понимаю. Не хотел — вот и не видел. В чем проблема-то?
— Не знаю. Сам не знаю.
— Постой … что-то ты не договариваешь. Она не хочет? … Ты влюбился, так? Что ты мне сказать-то хочешь? Говори уже …
— Она не звонит и я не звоню … Что ты сразу «влюбился»? Не знаю …
— О … это серьезно. Ладно, дурака не валяй. Позвони ей сейчас же … наплети что-нибудь и давай … вперед. Если не влюбился, сразу же поймешь … а иначе не поймешь, будешь просто мучаться. Давай, Гриш, ты же не младенец … Звони.
Обычно Гриша никогда этого не делал, а тут позвонил из первого же автомата, Маша была дома, голос у нее был спокойный, она не стала, как остальные спрашивать «почему не звонил, куда пропал …», хотя у Гриши был заготовлен ответ, он, мол ездил в поездку по Волге с французами по линии «КМО, Комитета молодежных организаций» … Нет, ложь не понадобилась. Через три месяца Гриша переехал к Маше жить. Родители ее оказались людьми современными, они приняли дочкиного «бойфренда», хотя так еще почти никто не делал. Гриша прожил в Машиной семье около года и в конце пятого курса перед самым его распределением они поженились. Еще через год у них родилась Аллка. Про свадьбу и вспоминать-то было нечего. Много родственников, ребят из института, Валерка, сначала не отходящий от Гриши ни на шаг, потом куда-то резко смылся. Гриша даже не очень успел заметить с кем. Он тогда даже немного на друга обиделся. Получалось, что его свадьба стала для Валеры просто пьянкой, где он нашел новую подругу.
Интересно, как он сам тогда к Маруське относился? Любил? Вроде, да. Маруся была ему желанна, он ее хотел и они мастерски научились доставлять друг другу удовольствие. Она была умна, каким-то типично женским мудрым тонким умом. Это не был интеллект, эрудиция, широта, скорее интуитивное понимание того, как надо … соблюдение неких правил, принципов и установок. Для создания семьи Марусин ум был достаточен, но … Тогда Гриша и не задумывался ни про какое «но». Не видел он в их отношениях «но», хотя были разные мелочи, которые его временами настораживали. Например, до женитьбы ему казалось, что когда у него появится жена, в его жизни все будет по-другому. Он создаст их особый семейный мир и остальной «большой» мир перестанет его манить, ему некуда будет рваться, он удовлетворится своим счастьем вдвоем. Нет, этого не произошло. Ему было хорошо с Машей, они много времени проводили вместе, совершенно не напрягаясь, но … вдруг ранним вечером, когда убрав тарелки после ужина, они усаживались смотреть телевизор рядом с Машиными родителями, у Гриши возникало острое желание … отвалить. Иногда звонил Валерка, приглашал их вдвоем с Машей куда-нибудь сорваться и приехать … к друзьям, в ресторан, на просмотр фильма … Один Гриша конечно бы поехал, а с Машей … ему почему-то не так хотелось.