— Рад, что вы нашли время со мной повидаться, Люба … можно вас так называть? Без церемоний … Люба кивнула, и почувствовала, что ей даже ему ответить трудно. Во рту пересохло. Меня зовут Андрей Иванович … фамилия моя вам ничего не скажет …
— Да, да, конечно. Я тоже рада с вами познакомиться. Вот зачем она это сказала? Ни хрена она не рада …
— Люба, нам известно, что вы плотно общаетесь с Исаем Горячевым. Так, ведь?
— Так. Ну и что?
— Ничего. Я просто уточняю. Исай Горячев подал на выезд из СССР в Израиль для воссоединения с семьей. Так?
— Так. У него там брат.
— Нет, Люба, у него там никакого брата нет, и вы это прекрасно знаете. Как и многим другим евреям Исаю прислано подложное приглашение.
— Ну и что? Зачем мы об этом говорим? Все знают, что уехать из страны можно только для воссоединения с семьей. Антисемитизма у нас нет, это просто клеветнические измышления западной пропаганды. Люба вдруг осмелела.
— Хорошо, Люба. Вам неприятно говорить о подлоге, не надо. Но вас, лично как еврейку, когда-нибудь притесняли? Лично вы испытали на себе пресловутый антисемитизм? Вы красивая молодая женщина, закончили институт, работали. Никто вас с работы не выгоняет, вы сами думаете об увольнении, обсуждали это с подругами … Так?
Боже, откуда он знает, что она обсуждала с подругами? Ничего себе: подруги называется … какая-то падла настучала. Понять бы кто? И еще Любу раздражало его бесконечное «так». Обсуждать с гладким парнем антисемитизм ей тоже не хотелось. Понимал бы он чего … Ее не выгнали с работы, а Исая выгнали … в тюрьму не посадили, но … из техникума быстренько выперли. Он, что, этого не знает?
— Исаия же выгнали… не успел он подать … сразу вышвырнули вон …
— Ну, это-то как раз нормально. Разве государство может доверить воспитание подрастающего поколения человеку с совершенно чуждой нашему строю идеологией? Разве администрация техникума могла быть застрахована, что он не будет в своих лекциях порочить советский образ жизни? Исай по-моему устроился на работу. Так?
— Так. Он работает истопником в котельной, а преподавал физику … куда там ему идеологию было вставлять, в физику-то? А сейчас он на своем месте? Так? Любу уже несло …
— Люба, не будем спорить. Мы к вам давно присматриваемся. Вы человек выдержанный, умеете себя вести, много раньше занимались комсомольской работой, избрали своей профессией Историю Партии. Вы убежденный советский человек, на которого, как нам кажется, можно положиться. Так? Вам не безразличны судьбы Родины, не безразличен ее имидж на Западе …
Он считает ее «советским человеком»? Любе было смешно его слушать. Только за прошлый 79 год из СССР выехали почти 150 тысяч человек. В 75 году было подписано Хельсинское соглашение о Правах человека, на будущий год Москва ждала Олимпиаду … с евреями никто не хотел связываться, но с другой стороны …надо было и любимым арабам угодить. Сложное было положение у Андреев Ивановичей … евреев следовало давить, но по-тихому, только особенно ретивых. Люба молчала, никак не отреагировав на «советского человека».
— В создавшихся условиях мы бы хотели рассчитывать на вашу помощь. Вы, ведь, благодаря близкому знакомству с Исаем, прекрасно знакомы с теми, кто подал на выезд. Вам известно кто именно вовсе не планирует ехать в Израиль, а собирается иммигрировать в Америку. Многим из этих людей в выездной визе по разным причинам отказано. Вот о них, об их планах, о том, как иммигранты устроились в Америке и Израиле, вы бы нам сообщали … это совсем нетрудно … Где-то раз в месяц мы бы с вами встречались в непринужденной обстановке.