Дождь умыл пыльный город и пройтись утром по узким улицам Краспи было настоящим удовольствием. Я крутила головой, разглядывая многочисленные лавки в центре города. Чем только тут не торговали — и тканями, и коврами, и посудой, и разными инструментами и артефактами. И погода стояла в самый раз — не холодно, и не жарко.
— Что это вы так развеселились? — с подозрением спросил наемник.
К счастью, он не понял, что одна ведьма решила ночью поспать прямо на нем.
— Люди меняются, господин Ле Гро, — вздохнула я. — Что вы такой злой?
— Добрые наемники не живут долго, миледи.
У стряпчего мне выдали бумаги на титул, попросили оставить магический отпечаток пальца, пожелали удачи и отпустили с миром. Дела. А я всегда думала, что титулы раздает король, но, как видно, не в этом мире.
— Теперь я могу называть вас графиней, — насмешливо произнес Ле Гро.
— А если просто Лизой? — попыталась я наладить дружбу.
— Да как я могу! Грязный плебей и вдруг к леди — Лиза? — он обронил эти слова небрежно, но темный гнев в его глазах я все же приметила.
О, а суть конфликта наемника и ведьмы, кажется, обретает контуры, пока очень нечёткие, но все же. Значит, его обзывали грязным плебеем, но при этом следили за ним.
А день всё равно какой приятный. Я подставила лицо неяркому весеннему солнцу. В горах оно всегда особенное.
— Мы могли бы преодолеть оставшийся путь до Невидимой дороги верхом, но из-за ваших новых служанок и этих… — Ле Гро пощелкал пальцами, — из-за вашей живности, скажем так, придется нанимать колымагу.
— У меня нет ни монетки! — с ужасом воскликнула я.
Он выразительно покачал головой.
— Мне удалось стрясти с Париса немного денег. Хотя он и остался очень зол, — и Ле Гро посмотрел мне в глаза.
И снова мелькнула эта иллюзия близости. Как жаль, что я совсем ничего не знаю о прошлом Лизабет. Понятно, что ее многие ненавидели за привороты и зелья, но за что Гектор ее так не любит? Наверняка он повидал в жизни многое, и точно не нежный одуванчик, чтобы осуждать кого-то.
Нам удалось достать колымагу, но ее хозяин твердо заявил, что довезет нас до Невидимой дороги и там оставит.
— Не собираюсь соваться в лес. А вам, видать, жить надоело, уважаемые, — он изобразил в воздухе какой-то защитный знак и поплевал через левое плечо.
Мы заехали в трактир за моими новыми помощницами и я с радостью полюбовалась на то, как безмятежно спит малышка. Поли выстирала и высушила ее платьице, а у меня в вещах был совсем новый плед. Я достала его из дорожного мешка и протянула Поли.
— Ой, да как я возьму. Вязка-то какая красивая. А цвет.
— Для девочки мне ничего не жалко.
Сонную Лету закутали и мы отправились в путь. Когда выезжали с площади, я увидела остановившуюся у ратуши нарядную карету. Из нее выскочил маркиз Конт, и подал руку своей кудряшке.
Уголёк зашипел, а Санти рассмеялся.
— Поздно, поздно, господа. У Невидимой дороги теряются все следы.
Женщины казались испуганными, но доверяли нам. Я тоже доверяла… песцу. А вот, что задумал господин Ле Гро даже приблизительно не представляла.
Кучер высадил нас у дороги, как и обещал. Она начиналась у опушки леса, странным образом расступавшимся по обе стороны от нее. Но стоило нам приблизиться, как ветви деревьев сомкнулись сводом и скрыли поросшую травой дорогу.
— Невидимая, — хмыкнул песец и проводил долгим взглядом повозку, удравшего побыстрее кучера.
Поли и Жанна магическим животным совсем не удивлялись и разговаривающего песца тоже приняли вполне обыденно. Малышка захныкала и Поли начала ее баюкать на руках. А мы вошли в лес.
Санти шел впереди и ветви отступали перед ним. Но вскоре дорога закончилась и мы оказались в густой чаще. Кроны мощных деревьев шевелились, из зарослей неслись таинственные звуки и голоса. Кто-то призывно шептал на неизвестном мне языке, и так и хотелось бросить всё и кинуться в самую гущу зеленой мути. Ле Гро крутил в пальцах печать, словно отгоняя от нас лесную нечисть.
Иногда появлялись яркие и прекрасные светлячки и Санти кричал: «Не идите за ними!» Но те, завидев песца, тут же уносились прочь.
«И это твой родной лес, Санти? Что ты за существо такое»? — спросила я мысленно у своего духа хранителя.
«Лес многолик. Он находится за пределами Видимого мира, за пределами мира людей. Разница между добром и злом здесь размыта».
«И наша Кувшинка расположена рядом с этим лесом»? — ужаснулась я.
«Кувшинка пограничная территория».
Печать словно вела наемника. Его губы были плотно сжаты, взгляд сосредоточен, пальцы судорожно вцепились в ручку дорожного сундука. Мы покорно следовали за ним, пока не оказались на небольшой поляне с развалинами старой башни. Темно-фиолетовые розы обвивали ее, а стены поросли мхом.