Также своего рода манифестом, выражавшим взгляды бабувистов , стал «Ответ М.В.». В январе 1796 г. некто М.В. (принято считать, что это был бывший депутат Конвента Марк Вадье{383}) обратился к Бабёфу с открытым письмом, где привел аргументы в пользу того, что уравнительный план нереализуем. В апреле был распространен «Ответ М.В.»{384}, написанный Буонарроти. Опровержение тезисов М.В. строилось в целом на том, что, по мнению бабувистов, людские пороки в условиях равенства должны исчезнуть, а с ними - и всякая угроза новому режиму
Среди бабувистских агитационных материалов важное место занимали обращения к солдатам. Наиболее успешным из них была прокламация Лепелетье «Солдат, остановись и прочти!»{385}, где говорилось, что существующее правительство антинародно, что оно клевещет на собрания патриотов и что солдатам не следует защищать его. Потом вышло его продолжение «Солдат, остановись еще!». Мы уже упоминали о сочинении Гризеля: в своем «Письме Свободного Франка его другу Террору»{386} он сравнивал директоров с пятеркой мулов в попонах, называл генералов низкими льстецами и призвал солдат наказать всех этих предателей революции. Воззвание к солдатам написал и Буонарроти{387}. Кроме того, бабувисты опубликовали обращение санкюлотов Парижа к полицейскому легиону - короткий, эмоционально насыщенный текст, в котором выражалась уверенность, что полицейские выступят на стороне патриотов, а не тиранов{388}.
К другим агитационным текстам, распространявшимся в Париже в апреле-мае 1796 г., относятся статья «Следует ли подчиняться Конституции 1795 г.?»{389}, где доказывалось, что существующий основной закон не является всенародно принятым, в отличие от Конституции 1793 г.; диалог прежней и новой Конституций, действующих под именами «Гражданин 93» и «Господин 95», а также оригинальное сочинение под названием «Братское мнение шуанов — правительству»{390}. И это далеко не полный список. До нас дошел план пропагандистской работы, согласно которому новые сочинения должны были выходить каждые два дня{391}. Бабувисты просто заваливали публику своими агитками, стараясь, чтобы они дошли до нужной аудитории: так, афиши специально расклеивали по ночам, чтобы рано утром их могли прочесть рабочие, идущие в мастерские, а до того не успели сорвать «аристократы», которые любят поспать подольше. Агитационную активность «равных» можно сравнить с какой- нибудь современной избирательной кампанией.
Продолжали выходить газеты Бабёфа «Трибун народа» и «Просветитель народа». В целом их содержание было тем же, что и в предыдущий период, - многократное воспроизведение тезисов о преступности и шаткости режима Директории, пагубности Конституции 1795 г., о необходимости раскрыть глаза народу на его страдания и организовать массовое выступление против правительства. Однако можно отметить и некоторые изменения. Бабёф все больше внимания уделял солдатам, а № 41 «Трибуна народа» полностью представлял собой обращение к армии{392}. Гракх также стал чаще говорить о якобинцах, об ошибочности позиции тех, кто настроен против них, о незначительности расхождений во мнениях среди патриотов вообще: между разными группировками радикалов, утверждал Бабёф, есть лишь «легкое различие»{393}, «простые разногласия»{394}, раздуваемые врагами свободы и вредные для общего дела. Хотя он и упоминал о существовании некоего «Союза равных»{395}, но абсолютное равенство и коммунистические идеи больше не пропагандировал, призывая вместо этого сплотиться вокруг Конституции 1793 г.{396} Более того, в стремлении привлечь союзников Бабёф даже отступал от своей коммунистической программы. Так, в № 41 «Трибуна народа» он привел обращение патриотов Арраса к Совету пятисот с требованием выполнить обещание о предоставлении солдатам земельных участков из национальных имуществ{397}. Чаще обращаться к теме раздела национальных имуществ рекомендовалось и бабувистским военным агентам{398}. А в № 43 Бабёф выступил с опровержением слухов о том, что его сторонники требуют «разграбления даже самой мелкой лавчонки и самого скромного хозяйства: напротив, мы хотим восстановить и укрепить их»{399}.
К выводу о том, что на коммунистических идеях внимания лучше не акцентировать, пришел и Гризель. В обращении к Тайной директории, посвященном агитации среди солдат, он писал: «Не следует, однако, слишком много говорить об абсолютном равенстве, ибо начальники, шуаны, уже с давних пор до такой степени восстановили военных против этой системы, что они не только считают ее неосуществимой, но и вообще полагают, что она является верным признаком для опознавания роялистов. Это кажется странным, но, тем не менее, это так»{400}.