Игорь Булатовский. «Афиша» [90].
Следующий пример буквально воспроизводит механизм образования полного прилагательного (причастия), хотя окончание -я здесь не артиклевого происхождения, как в древности, а сначала является результатом ритмического акцентирования слова, а затем то же звучание дублируется личным местоимением:
Карамелизированный мир!Тайные конфеты-карамели.Мой пресладкий-сладкий-сладкий пирВ радостной конфетной карусели!
Карамелизированна-я – Я! —Сладкая-пресладкая конфета —Я – в обёртке – золотиста-я – Я,Как в лучах полуденного света!
И возможно, я – уже не я…Исчезаю с карамельным стоном…Там, в Конфетной вазе Бытия,Я откликнусь карамельным звоном!
Людмила Осокина. «Карамелизированный мир…» [91].
Авторские формы сравнительной и превосходной степени, образованные от разных частей речи
Именной синкретизм проявляется и в том, что сравнительная степень образуется от существительных. А. А. Потебня приводил примеры образования компаративов непосредственно от существительных: бережее (от берег), скотее (от скот), зверее (от зверь) и объяснял это тем, что в древнерусском языке «существительное, будучи названием определенной субстанции, было в то же время качественнее, чем ныне» (Потебня 1968: 37).
У современных поэтов подобных примеров очень много:
Колю дрованапротив бензоколонки.Меня смущает столь откровенное сопоставлениеполена, поставленного на попа,и «кола» в «колонке».Я пытаюсь вогнать между ними клин,я весь горю,размахиваюсь,химичу:– Дровоколонка! —Но с каждым ударом меня сносит влево,и я становлюсь все дровее и дровее.
Александр Еременко. «Колю дрова…» [92] ;
время уйдет само,осень нигде зимой,осень в зиме гниетлистьями, пнями, йодпахнет, покуда снегскажет ему: Бог с ней,с осенью, так – весней…
Надя Делаланд. «Город совсем другой…» [93] ;
А последний сойдёт покровтёплых ледников,ещё утренних снов весней,свет-Никита за ним, за ней.
Ирина Машинская. «К полюсу» [94] ;
лезут подгоревшие сумерки
ещё морей ещё ветрей ещё горей куда уж
Наталия Азарова. «перед судом непогодово…» [95] ;
Вот скульптор ваяет большого солдатаКоторый как вылепится – победитЧего ему скульптору больше-то надоА он уже в будущее глядит
И там представляет другого солдатаПоменьше, но и со звездой на грудиЕще там такая же женщина рядомЧто глиняного им дитятю родит
И так заживут они не сиротееДо вечности предполагая дожитьА глядь – у творца уж другая затеяИ в глиняной яме их прах уж лежит
Дмитрий Александрович Пригов. «Вот скульптор ваяет большого солдата…» [96] ;
Под Москвой,Под землей Москвы,Тоже домы, водоемы, остановочки и рвы.<…>Над метроЕсть еще метрей —Много выше и устроено значительно хитрей —С поездами многоконными, со стеклянными вагонами.
Мария Степанова. «Что помяни…» [97] ;
Москва! Исчадие азарта!Арбат монмартрее Монмартра!Кому портрет за 10 рэ?Кому —поэт на фонаре?
Евгений Бунимович. «Москва! Исчадие азарта!..» [98] ;
Запустение тихих садовВ позднем солнце еще золотее,Аромат неотцветших цветовМайского сентябрее.
Дарья Суховей. «еду я в никуда из нигде…» [99] ;
Непотребная тварь, я молчу, опуская глаза,опуская слова, от которых глаза опускают,отпуская тебя – это отпуск, каникулы, залаплодирует мне, я сегодня играю, как в сказке,и чем дальше, тем волче, волчее, зубее, глазейопускаю глаза, потому что в них отсветы пляшутэтой яростной лжи, разрывающей собственный зев,потому что здесь страшно, как в сказке про красненьких пашек.
вернутьсяСуховей 2009: 26. Анализ текста см.: Бабенко 2019: 157.