Ну, все, как обычно. Руки за спину мне и бродяге. Связали вместе. Ведут неспешно. А чего им спешить? Они дело свое выполнили, на «слово и дело» откликнулись. Их еще и похвалят, что вовремя в том кабаке оказались. Никто не спросит, чего они там в служебное время отирались.
— За что же ты меня? — шепчет бродяга на ходу, не поворачивая головы.
Вот же дурак какой. А еще умный…. Нашел, чего спрашивать. За деньги, вестимо. У нас в княжестве порядки строгие. Но справедливые. Сделал что для князя — получи награду. Вот и я получу. А что руки уже затекают и идти неудобно — это ничего. Это для порядка. Это потерпеть можно.
— Ну, — хмуро говорит князь, которого оторвали от какой-то беседы. — Говори свое слово и дело. Чего тебе не так?
И тогда я плечи расправляю и говорю:
— Грамотей! — и подбородком на бродягу этого показываю.
Вот тут-то всех и перекосило. Князь велел всем выйти, кроме самых ближних. Мне руки развязали, вывели вперед и снова на колени поставили. А бродягу даже связанного держать стали за плечи.
— Чем докажешь?
— Он про Робинзона истории рассказывал!
— Слово и дело! Слово и дело! — тут же встрепенулся бродяга. — Он знает про Робинзона! Он сам — грамотей!
— Слово против слова, что ли? — бормочет кто-то сбоку князя. — Драться их поставим? Хоть посмеемся?
— А я как раз не грамотей, — говорю спокойно. — У нас про Робинзона почитай вся деревня знает. Это еще тот прошлый грамотей как раз у нас проходил и рассказывал в кабаке. А староста его и повязал. И князю отвез. Да вон его голова над воротами еще держится. С седой бородой которая!
Князь у нас большой и сильный. Такому подчиняться легко и приятно. Потому что понятно, что он сильнее любого. Он молчит с минуту, бродягу рассматривая по-всякому. А потом командует:
— Селянина накормить, напоить, наградить, отпустить. А бродягу этого отмыть и представить сей же час в мои покои.
Сам пытать грамотея будет! Сам!
— Ко мне обращаться — ваша светлость. А тебя как звать?
— Марк.
— Вот ведь, одни и те же имена, одни и те же… Скажи мне, Марк, ты грамотный?
— Письму и чтению обучен.
— Ваша светлость…
— Читаю и пишу, ваша светлость.
— Очень хорошо. Посмотри вокруг, что видишь?
— Книги.
— Другие сначала видят богатое оружие на стенах, ковры, да вазы драгоценные. Ты же сам сразу про книги сказал. Это хорошо. У меня давно нет читателей, Марк. И я оставляю тебя при себе — читателем. Будешь сам читать, и мне потом рассказывать все эти книги. И вот эту, которая с картинками. И вот эту тоже, что без картинок. И остальные все. Каждый день будешь рассказывать мне одну новую книгу. Пока все книги здесь не кончатся. А потом начнешь с самого начала. У меня память хорошая. Запомню раза с третьего.
— Но тут, ваша светлость, труды по математике, по физике тома… Это вот целая энциклопедия… Как это можно пересказывать?
— А вот это — не ко мне вопрос. Я тебе велел. Ты — выполни. Подумай хорошенько, раз грамотный и ученый. Придумай что-нибудь. Ну, а если не сможешь… Над воротами есть еще крючья для голов. А то, ишь, грамотные они все. А пересказать по-простому не могут.