Дмитрий Охотин
Грань человечности
Приборы исследовательского оборудования модуля "Наука" российского сегмента Международной космической станции работали в штатном режиме. Алексей Коновалов, командир экипажа, оторвал взгляд от диагностических приборов, чтобы записать новые параметры в журнал ежедневного мониторинга. Слегка монотонная, но важная работа, имела огромную ценность для исследования космоса человеческим сообществом.
Уже совсем скоро, меньше, чем через месяц, он снова вернется в свой уютный загородный дом в Подмосковье, обнимет жену и двух дочек. Сердце защемило в приятной тоске по родному очагу. Алексей каждый вечер перед сном строил планы, как проведет свой долговременный отпуск на Земле, как будет баловать подарками близких, как построит долгожданную баню, в лучших традициях русского зодчества, съездит на море…
– Леха, что-то непонятное твориться, – в модуль вплыл Влад Корнеев, его заместитель, худой, но жилистый блондин, надежный как АК-47, и позитивный, как весенний солнечный свет. Но сейчас его лицо сильно хмурилось. Было видно, что случилось нечто серьезнее, чем поломка какого-нибудь прибора.
– ЦУП(центр управления полетами) не отвечает, – торопливо, но твердо говорил Влад. – Я выходил на другие каналы, но везде пустота.
Алексей сам принялся настраивать связь, но ни картинки, не звука не было. Нехорошее предчувствие сдавило грудную клетку.
– Внешние антенны, приемо-передающие устройства смотрел? – деловито спросил командир.
– Все в норме, – уверенно ответил помощник.
– Иллю… минаторы… – задыхаясь от ужаса, почти кричала Катя Тонева, член экипажа. – Посмотрите в иллюминаторы!
Не теряя ни секунды, Алексей прильнул к обзорному круглому окошку, открывавшему шикарный вид на родную планету. Колыбель человечества, взрастившая его, и еще миллиарды людей, триллионы живых существ, была покрыта облаками циклонов. Казалось, протяни руку, и ухватишься за белоснежную чистейшую материю белого пуха. А вот кристально чистая толща океанов, словно глаза жены Светланки, в которых он утопал, каждый раз смотря на неё. А вот огоньки уже ушедших в тень мегаполисов, блестели крохотными светлячками, как в тот самый день, когда его мама, поймала яркого жучка и Алексей поразился многообразию красоты природы и совершенству окружающего мира.
Светло-русые волосы пустынь, казались рассыпавшимися волосами жены, когда она, вся растрепанная спросонья, но от этого еще более прекрасная, кормила грудью их первенца. У Алексея защемило сердце от этих воспоминаний.
Но, на фоне привычной уже картины необъятной планеты, вдруг сотнями, тысячами копошащихся жучков показались инверсионные следы в атмосфере.
– Это же… – у Влада перехватило дух от увиденной картины. Катя тихо зарыдала, уткнув лицо в ладоши.
– Ракеты. МБР (межконтинентальные баллистические ракеты), – опустившимся на минорную ноту голосом, констатировал факт командир экипажа.
Они летели со всех сторон на встречу друг другу, будто соревнуясь, кто кого обгонит. Влад круглыми, выпученными от ужаса глазами, как при обострении Базедовой болезни, взглянул на Алексея. Сейчас рушилось все! Весь мир летел в тартарары!
Груз осознания ближайших перспектив свалился многотонной плитой на командира. Он даже сгорбился от непреодолимого отчаяния. Светланка, дочки, родные, близкие, человечество – все сгорят в огне ядерной войны. Если не умрут сразу, то потом погибнут от радиации, морозов ядерной зимы, голода, вражды за ресурсы.
Оцепенение накрыло всех, даже Катя перестала плакать, уставившись бессмысленным взором в пустоту.
Между тем внизу стали возникать первые ядерные грибы. Уродливые, вздувшиеся бочки мгновенно разрастались в размерах, заполоняя привычный пейзаж земли воплощением смерти. Миллионы тонн грунта, пыли, сгоревших человеческих останков, зданий, исчезнувших произведений искусства, испарившихся машин и оборудования, безвозвратно потерянных воплощений технологического прогресса и достижений человеческой мысли взметались неудержимой массой в стратосферу.
Мощный электромагнитный импульс от ближайшего взрыва вывел из строя все электронное оборудование станции. Он был отчетливо ощутим на границе атмосферы, сверкнув северным сиянием в нижних слоях магнитного поля земли. Это мобилизовало Алексея, вырвав из унылого оцепенения.
– Надеть скафандры! – приказал командир. Он отчетливо понимал, что сложная система жизнеобеспечения МКС – всего лишь кусок железа и пластика без электричества. Возможно, сгорела начинка системы терморегуляции. Космический жар на солнечной стороне и холод в тени превратят этот хрупкий муравейник, построенный людьми в космосе, в безумное сочетание абсолютного холода и адской жары. Кроме этого перестали работать панели аммиачных теплообменников, отдающих лишнюю энергию в космос.