— Ты был хорош. Правда. Боролся до конца. Но в итоге оказался слишком слаб.
— Я тебя в землю вобью, урод! — раздался за спиной у Лизы дикий крик.
Через мгновение буквально из ниоткуда появился разъяренный Говард и сокрушительными ударами искусственной руки оттеснил от сына опасность. Одновременно с этим воздух пронзили яркие лучи лазерных винтовок. С Аленом прибыла пара бойцов, которые окончательно отодвинули схватку подальше от Марка. Лиза снова подняла своего умирающего друга и побежала прочь так быстро, как только могла. Сам же он в этот момент отключился. Последним, что увидел Марк, была спина отца, закрывающая его от смерти.
XXXVI
Возвращаясь на Омегу, Серафим считал себя готовым ко всему. К тому же внешне корабль выглядел невредимым, что вселяло определенный оптимизм. Но стоило только сойти с трапа Люрика, как стали появляться неприятные мысли. Почти все космолеты во внутреннем ангаре были в той или иной степени повреждены. Едва ли не больше всех досталось кораблю Симона, который сильно обгорел и лишился обшивки в носовой части. Под стать технике, люди вокруг выглядели уставшими и опустошенными, хоть и старались держать лицо перед Искателем. Еще больше Серафима насторожило то, что их встречала Селестина, а не Говард или Стивен. Всегда лучезарная, сейчас она казалась лишь блеклой тенью самой себя.
— Привет, ребята.
— Сознание? — Серафим сходу задал мучавший вопрос, даже забыв о приветствии.
Селестине осталось лишь вздохнуть и приступить к неприятной части разговора.
— Их наемники пришли за нашими головами. Мы смогли отбиться, но раненых очень много, медицинский блок полон. Я как раз оттуда.
— Удивительно. Мне кажется, нет того, чего бы ты не умела делать
В ответ Селестина лишь скупо улыбнулась и продолжила рассказ.
— Из хороших новостей: Омега не пострадал. И ряды наемников Сознания тоже удалось значительно сократить.
— Лучше расскажи, как себя чувствует команда?
— Ну, в эмоциональном плане ты и так видишь. А что же до раненых, то лучше сам сходи к ним.
— Ладно, пойдем тогда в медблок.
По дороге Селестина более развернуто рассказала, что же произошло на борту Омеги и какой урон был нанесен кораблю и экипажу. При этом ей регулярно приходилось отвлекаться на звонки и раздавать указания. Девушка оказалась буквально нарасхват.
У самого входа в лазарет им вяло помахал Эрик. Он развалился на каком-то хлипеньком стуле, держась одной рукой за перебинтованную голову. Селестина сразу направилась к нему и принялась поправлять повязку. Из всех прилетевших на Люрике проведать раненных вместе с Серафимом пошел только Айзек, но Квада сразу же куда-то утащили местные медики. В итоге Стрельцов остался в одиночестве стоять между рядами коек. Он долго вращал головой, но так и не нашел никого, с кем бы хотел сейчас поговорить, поэтому направился в отделение для тяжелораненых, по пути стараясь сказать слова поддержки всем, кого встречал.
Здесь пациенты лежали в небольших, но отдельных палатах. Чтобы не беспокоить всех и каждого, Серафим самостоятельно загрузил в память список поступивших и стал заходить только в нужные двери. Первым оказался лежавший почти у самого входа Симон. Он выглядел каким-то необычайно умиротворенным и весело общался с врачом, который, правда, при виде Искателя сразу удалился.
— Ну что, вам удалось? — опустив приветствия, поинтересовался Белл.
— Все прошло по плану. Нет у Сознания больше производственной базы.
— Это хорошо. Недостаточное снабжение замедлит их распространение
— Ты сам-то как? А то ни "привет", ни "рад тебя видеть". Хотя я тоже не лучше, — Серафим вдруг вспомнил встречу с Селестиной.
— Я все еще жив, и это самое главное. Просто теперь буду звенеть в два раза больше.
Симон скинул одеяло, закрывавшее тело ниже пояса. Теперь у него отсутствовала и левая нога ниже колена, а вместо протеза на остатке правой был сильный ожог, края которого выглядывали из-под повязки.
— Красный тебя не обманул. Мы раньше никогда не пересекались, но я уверен, что здесь был Мухолов на своей Матильде.