— И зачем ты тогда полез в драку?
— Он атаковал Омегу. Пушки, ракетные установки и прочее. Казалось, что Мухолов специально пытается снизить боеспособность нашего корабля. Я подумал, что Сознание готовит удар основными силами. Все равно от меня на мостике проку не было. Атака то шла изнутри, а не снаружи.
— Ты так спокойно об этом говоришь, учитывая потерю второй ноги.
— Я свое уже отволновался. Этот Мухолов, он просто на ином уровне, даже по моим меркам. Никогда не встречал такого тесного взаимодействия машины и пилота.
— Его раньше описывали словами "монстр" или "чудовище".
— Тогда уж "стихийное бедствие", — рассмеялся Симон. — Мне удалось пережить настоящую бурю. До сих пор никак не переварю произошедшее, но все равно готов ко второму раунду.
— Я рад, что ты не теряешь боевого духа. Отдыхай, самое сложное у нас еще впереди. Видимо, спрашивать тебя о произошедшем на борту Омеги бесполезно?
— Это точно. Я вылетел почти в самом начале, а назад вернулся уже на горящем корабле и сразу был отправлен к медикам. Придется тебе поискать в другом месте.
— Да уж, придется.
Покинув Белла, Серафим направился в палату, где находился Банжеров. Внутри оказалось очень тихо и темно. Работал только небольшой светильник, направленный на голову неподвижно лежащего Стивена. Она была полностью забинтована, и только в районе рта из-под повязок выходила толстая коса из трубок и кабелей. Рядом стоял большой аппарат, к которому они и подсоединялись. Серафим не знал, в сознании ли раненный, но все равно решил подойти и дотронуться до его плеча. Стивен сразу отреагировал и положил ладонь на нарушившую его покой руку. Банжеров какое-то время ощупывал незнакомца, после чего усилил хватку и промычал нечто нечленораздельное. Из всего набора звуков Стрельцов смог различить только два слова: "командир" и "прости".
— Тебе не за что извиняться, Стивен. Я верю, — Серафим остановился и, подумав, продолжил. — Нет, я точно знаю, что ты сделал все возможное. Не стоит ни о чем сожалеть, тратя на это пустое дело силы. Тебе нужен покой и отдых, поэтому мне сейчас лучше уйти. Но я обязательно загляну чуть позже.
Серафим аккуратно снял с себя ладонь Стивена и тихо вышел. После встречи с весьма бодрым Симоном, Стрельцов немного расслабился и не ожидал увидеть подобное. Тем больше его нервировал поход в самую дальнюю палату, где находился Ален. В списке не было имен, и Серафим совершенно не знал, кого хотел увидеть меньше: отца или сына.
На этот раз он был не один. На небольшом диванчике сидела, поджав под себя ноги, Лиза с опухшими от слез глазами, а рядом с ней, уперев спину в угол помещения, стоял Кабачек и с напряженным лицом смотрел на экраны медицинского оборудования. Девушка и сама имела несколько наспех перевязанных ран, но даже не собиралась пойти отдохнуть и неотрывно следила за большой металлической капсулой. В ее вязкое содержимое было погружено тело Марка. Серафиму стало немного не по себе от увиденного, ведь он сам когда-то находился в похожем устройстве. Тем не менее Стрельцов старался никак этого не показывать.
— Вы тут как?
— Я-то нормально, — со вздохом ответил Отшельник. — Прилетел хоть и раньше вас, но все уже закончилось. А вот ей следовало бы пойти отдохнуть. Уже много часов сидит тут, даже не ела и врачу не показывалась.
— В порядке. Я в порядке, — запинаясь, ответила Лиза. — Но Марку нужно помочь. Я не могу его бросить. Он, он меня не бросил!
— Тихо, не переживай. Конечно, мы ему поможем.
Как Серафим ни старался, не смог добавить уверенности в голос. Марк выглядел, будто прошел через мясорубку.
— Что вообще с ним случилось?
— Пика с ним случился. Они, как я понял, не в первый раз пересеклись?
— И где теперь эта сволочь?
— Не беспокойся, Серафим. Он уже на том свете. Марк сам справился, но был сильно ранен.
— А потом, а потом он меня спас! Закрыл собой! — расплакалась Лиза.
— Ну-ну, успокойся. Не нужно расстраиваться. Я уверен, что Марк ни на секунду не пожалел о своем решении.
После этих слов девушка уткнулась лицом в спинку дивана, поэтому рассказ за нее продолжал отец.
— Лиза пыталась отнести его к медикам, но их нагнал еще один наемник Сознания. Кажется, ты его называл Прайм.
— Проклятый коллективный разум все-таки вытащил этого мясника из тюрьмы. А я до последнего надеялся, что Красный ошибся.
— Нет, не ошибся. Этот Прайм — очень опасный тип. К тому же Сознание одело его в нечто похожее на твой симбионт. Дыра в животе у Марка, он проделал ее одним ударом. Если бы парень не среагировал, то с Лизой произошло бы тоже самое.