В тот день никого не трогали – собравшейся на задних партах компании было не до этого. Пуская в потолок клубы вонючего дыма, они долго о чём-то напряженно разговаривали. Мне же не было до этого никакого дела – большую часть уроков я проспал. И очень неплохо выспался…
***
– Идёт, – шепнул я, до боли сжав рукоять биты.
После мести над Блиновым, мы затаились на пару дней, ожидая, пока страсти чуть-чуть поутихнут. Следуя советам моего отца, времени даром мы не теряли – избрав следующей целью для мести Лизанного, мы установили за ним слежку в лице Долофеева. Дважды повторять ему не пришлось – только услышав имя своего обидчика и наше желание вернуть старый долг, он сразу же согласился. Целыми часами он простаивал под дождём и ветром, следя за подъездом дома Кири, следуя за ним повсюду. Такова была его жажда мести.
Мокрый снег вперемежку с дождём, кажется, и не думал прекращаться, но нам, не считая промокших ног, это было даже на руку – пятачок площадки был пустынен. Темнело, и мы, сидя за трансформаторной будкой уже битый час, притаптывали ногами, чтобы хоть как-то согреться. Холодало, на улице быстро темнело. Мы уже не чувствовали ног, а нас все продолжало заливать мешаниной из дождя и снега, но не один из нас не высказал даже слова недовольства. Наконец, дверь подъезда раскрылась нараспашку, и оттуда показалась наша цель.
Открыв зонтик, он быстрым шагом миновал площадку, идя прямо на нас – в подворотне рядом с трансформаторной будкой мы и должны были совершить акт возмездия. Это была единственная дорога в сторону метро – если, конечно, он не решил бы полезть через грязный, заплеванный палисадник. Шлепая по лужам и грязи, его шаги раздавались всё ближе и ближе.
Вот, уже совсем рядом… Ванька Долофеев напряженно, как спартанец перед кровавой резней, перебирал резную рукоять деревянной биты, остановившимся взглядом смотря перед собой.
Шаги прекратились. Под порывами ветра скрипела старая карусель. «Лизанный», словно нутром чуя опасность, застыл на месте, не заходя за угол.
– Пошли, – коротко рявкнул я, понимая, что ещё совсем чуть-чуть – и план провалится. Евстафьев вырвался вперёд, почти нос к носу столкнувшись с застывшим Кирей, испуганно отпрянувшим назад. Интуитивно отмахиваясь зонтом от налетающего Евстафьева, он сделал резкий рывок вбок, отчего замахнувшийся Коля упал, поскользнувшись на грязи. На секунду я заметил бешенный от ужаса и адреналина зверовато-ощерившийся взгляд Кири, кинувшегося вглубь двора, но обошедший сзади Долофеев подрубил его.
«Лизанный» рухнул. С утробным рыком Ванька налетел на него, с ходу ударив ногой в живот. Издав булькающий звук, Киря повалился на землю, широко раскидав руки. Его белая толстовка мгновенно стала цвета грязи. Вид павшего врага вызвал в Долофееве приступ помутившей рассудок ярости, и он, не помня себя, кинулся избивать распластавшегося на земле «Лизанного», втаптывая его в землю.
– Стой! – Со своей сломанной рукой мне было сложно, как присоединиться, так и помешать, а потому моя попытка оттащить Ваньку провалилась. – Убьешь ведь!
И действительно: грязный до неузнаваемости, избитый и, хлюпающий разбитым носом, Лизанный уже совсем перестал сопротивляться, вяло мотая руками. А вошедший в кровавый раж Долофеев продолжал превращать его лицо в бесформенное месиво.
– Вы чо, совсем охренели там?! – Гаркнул со стороны подъезда мужик в рваных трениках. – Эй, алло, шакалы!
– Коль, держи его! – прохрипел я, но этого не понадобилось: Евстафьев уже и так оттаскивал задыхающегося, бьющегося в приступе ярости Ваньку к карусели.
Поначалу рвавшийся к растоптанному врагу, Долофеев как-то резко обмяк. Его искаженное гневом лицо как-то болезненно покривилось, и Ванька всхлипнул: по его щекам градом потекли слёзы.
– Быстро уходим! – оттирая пот со лба, отрезал Евстафьев.
Схватив стонущего Ваньку в охапку, под отборный мат и угрозы, мы поспешили убраться.
***
– Эй, слышь, к тебе разговор.
Я поднял голову: передо мной, переминаясь с ноги на ногу, стоял Чеботарёв.
– Валяй, – Я махнул рукой.
– Не, ты не понял – пойдем выйдем, – пробасил примат. В классе стало тихо, взгляды одноклассников нацелились на меня.
– Так ты прямо тут «говори» – раньше вас это особо не смущало.
– Да я тебя не махаться зову – с тобой Стася побазарить хочет.
Я молча встал, разминая плечи и руки. На вопросительный взгляд Евстафьева я кивнул головой, уверяя, что все в порядке. Бояться, мне, в принципе, было уже нечего – после всего случившегося это было бы, как минимум странно. И тем не менее, Евстафьев поднялся из-за стола, проследовав за мной.