Неловкость все еще висела в воздухе, и чтобы добавить беседе непринужденность, он продолжил:
- Меня вот как раз море и выгнало на берег, сражался со штормом почти целых два часа, прежде чем смог причалить, - с гордостью заметил он.
Старик посмотрел на него, прищурившись и Эвану снова стало неловко за свое бахвальство. Он общался со многими опытными моряками, но этот человек вызывал у него чувство неловкости, словно он мальчишка, решился давать советы отцу о его нелегкой работе. К счастью старик, будто бы и не заметив его смущения, протянул ему широкую ладонь.
- Доран Уилсон, - произнес он. Эван сжал ее, слегка встряхнув. На руке старика не хватало одного пальца, но рукопожатие все равно было крепкое. Судя по узловатым пальцам, он долгое время работал со снастями.
- Эван Гилл, - ответил мой отец.
- Да, сегодняшний шторм оказался одним из самых сильных за последние сорок лет, - сказал старик. С этими словами его лицо потемнело на секунду, но тут же обрело прежнее спокойное выражение, и он продолжил:
- Тебе повезло, что вообще смог причалить и не растерять товар.
Эван не мог не заметить этой секундной перемены в собеседнике во время слов о шторме, но пока не стал расспрашивать.
- Совершенно точно, - горячо согласился он, - в такой шторм я еще не попадал. Скажу честно, даже думал не видать мне больше ни твердой суши, ни горячей выпивки, не то, что моего товара.
Эван сам удивился своей откровенности, обычно другим людям он представлял себя, как храброго героя, которому нипочем ни шторм, ни сам морской дьявол. Он задумался. Было что-то в этом человеке, что не давало ему надеть свою маску бравого моряка. Старик, снова будто не заметив растерянности на лице молодого человека, продолжал:
- А ты, значит, продаешь товары местным рыбакам? Я знаю немногих, кто промышляет этим делом, да еще и в одиночку.
В этот момент хозяин трактира уже нес к столу Эвана тарелку с мясом, потом заметил, что того нет на месте, оглядел зал и приметив его за другим столом, поморщившись, побрел в их сторону. Когда трактирщик на свой обычный манер грохнул тарелкой с мясом о стол прямо перед носом гостя, Эван очнулся от мыслей и обронив не то «Спасибо», не то проворчав слова возмущения, отпил еще из своей кружки.
- Так оно и есть, - ответил он, - когда мой отец был еще жив, чему он успел меня научить, так это тому, как управляться с судном. И вот оставив городскую жизнь с ее суетой, я решил взять небольшой катер и пуститься в плавание по Ирландскому морю.
Он все еще не оставлял попыток казаться отважнее и опытнее, чем был на самом деле. Но произнеся это, понял, как глупо прозвучал его рассказ. И почему раньше ему казалось, что эта история показывает его как сильного, независимого и храброго человека? Он решил, что старик теперь примет его за избалованного ребенка. И уже представил, как он, услышав такую историю, подумал о нем, как о последнем дураке, который сбежал от городского комфорта, к приключениям в море, чтобы почувствовать себя героем. И, если повезет, вернувшись к роскошной жизни, хвалиться своими рассказами перед дамами. Подумав об этом, Эван поморщился. Но старика, видимо совсем не удивил такой рассказ. И к облегчению самого Эвана, он так же дружески продолжал вести с ним беседу. Они говорили о нелегкой работе рыбака, о товарах, которые продает Эван. Говорили о здешних местах и о жизни в городе. Трактир постепенно пустел. Рыбаки, сидевшие неподалеку, плотно закутались в свои плащи от бушующих на улице дождя и ветра, и разошлись по домам.
- И тебе ни разу не хотелось вернуться домой? Увидеть родных? - спросил старик.
- Нет у меня родных, мать и отец умерли, когда мне было пятнадцать, а дом... старый, пустой особняк. Лишь мрачные, молчаливые стены, в которых все мысли становятся оглушительно громкими.
- И что нет даже девушки, которая тебя ждет? - продолжал расспросы он.
- Была одна особа, Джейн. Но тут она скорее причина моего бегства в море, чем предмет желания вернуться домой. Помолчав, Эван добавил:
- Ложь - самое страшное оружие для разрушения чьей-то жизни.
Сказав это, он попытался напустить на себя безразличный вид и изобразить подобие улыбки. Но у него ничего не вышло. Эван опустил глаза и совсем помрачнел. Он попробовал еще немного безвкусной картошки со своей тарелки и отодвинул ее от себя. От нелегких воспоминаний у него совсем пропал аппетит. Вздохнув, молодой человек поднял взгляд, снова ожидая увидеть выражение неодобрения на лице собеседника, но удивился, заметив, что старик улыбается и смотрит на него понимающе. В этот момент он почему-то напомнил ему отца. Тогда Эван решился спросить о том, что заинтересовало его сразу.