- С этим у нас проблем не будет, - засмеялся генерал, - в Баку все понимают русский язык, выходцы с Кавказа знают местные языки, я сам все еще хорошо говорю по-русски.
Баку. 20 марта 1997 года
В кабинете министра национальной безопасности Азербайджана был создан своеобразный штаб по руководству операцией. Прилетевший в Баку генерал Райский с целой группой своих сотрудников был принят сначала руководством Министерства иностранных дел, а затем и руководством Министерства национальной безопасности. Часть сотрудников, прибывших с Райским, обеспечивала усиленную охрану израильского посольства, куда дополнительно были подтянуты два автомобиля полиции и несколько машин Службы национальной безопасности.
У Баку были не просто хорошие отношения с Тель-Авивом. Израиль одним из первых государств признал независимость Азербайджана и установил дипломатические отношения. В Израиле всегда помнили, что, несмотря на все попытки спровоцировать еврейские погромы, только в двух крупных городах царской России - в Тифлисе и в Баку - их никогда не было. Более того, в этих городах даже не подозревали о существовании антисемитизма. Правда, репутацию Баку как самого интернационального города в мире испортили события девяностого года. И хотя тысячи азербайджанцев защищали своих соседей от насилия, тысячи людей спасали своих друзей и близких, тем не менее пятьдесят шесть убитых в Баку армян были шоком для миллионов бакинцев. И хотя справедливости ради стоит отметить, что погромы в Баку начались в ответ на массовые убийства и полное изгнание десятков тысяч азербайджанцев из пределов Армении, тем не менее убийство любого человека всегда было аморально и с нравственной, и с религиозной точки зрения, независимо от того, к какой именно религии принадлежал тот или иной человек.
Однако именно Азербайджан одним из первых среди республик бывшего Советского Союза установил прямой рейс в Тель-Авив, и именно в этом городе зародилось первое на Кавказе общество дружбы с Израилем. Именно поэтому на всех уровнях представителям спецслужб Израиля готовы были оказать любую помощь. Сказывалось и то немаловажное обстоятельство, что у официального Баку были не просто хорошие отношения с Израилем, но еще и не совсем нормальные отношения с Тегераном, ревниво относившимся к проникновению представителей США и Израиля в регион Каспийского бассейна.
Они собрались в кабинете министра, чтобы обсудить последние детали. Собственно, все было ясно с самого начала. Самолеты авиакомпании "КЛМ" вылетали из Баку в ночь на среду, пятницу и воскресенье, предварительно прилетев из Тегерана. Паспорт, с которым прибыл неизвестный, был отмечен при прохождении границы несколько дней назад. И теперь этот же неизвестный собирался вылететь в ночь на двадцать первое марта в Амстердам.
В кабинете находились заместитель командующего пограничными войсками республики, начальник республиканской таможни, сам министр национальной безопасности, трое его сотрудников и два офицера израильских спецслужб, прилетевшие вместе с Райским, который находился здесь же.
- Все ясно, - подвел итог министр национальной безопасности. - Сегодня ночью мы должны арестовать террориста и передать его нашим гостям. Все документы уже согласованы, остается только провести операцию задержания в аэропорту. Где это лучше сделать? - спросил министр у руководителя местного отделения безопасности в аэропорту.
-- Когда он пройдет таможенников, - пояснил тот, - он должен будет проследовать через металлоискатель, и мы наверняка будем знать, что у него нет оружия. Он пройдет к стойке, где стоят служащие компании, регистрирующие билеты на рейс. И наш человек подаст нам сигнал. Тогда мы его и арестуем.
-- Он очень опасен, - быстро вставил Райский, - среди пассажиров вполне может оказаться его вооруженный сторонник. Необходимо предусмотреть возможность постороннего вмешательства.
-- Аэропорт будет оцеплен, - пообещал министр, - мы пошлем туда дополнительно еще двадцать человек. Предупредим органы полиции и пограничников. Ваш террорист будет арестован уже сегодня ночью, можете в этом не сомневаться. Как только он покажется в аэропорту, он обречен.
-- Нужно обратить особое внимание и на его груз, - напомнил генерал Райский, - если он попытается что-либо сдать, следует немедленно изъять этот груз. И вообще тщательно проверить багаж всех пассажиров.
- Сделаем, - пообещал руководитель таможенного комитета, - я скажу, чтобы проверяли все, вплоть до личного досмотра, если понадобится.
- Нет-нет, - улыбнулся Райский, по-русски он говорил свободно, даже лучше некоторых своих собеседников, - главное - не перегнуть палку. Чтобы террорист ничего не заподозрил.
- Правильно, - поддержал его министр, - проверите весь груз еще раз после задержания террориста. Как только его арестуют, мы вывезем его в нашу тюрьму, а потом через несколько дней вы сможете забрать его с собой в Израиль. Наш изолятор находится в самом здании, внизу, под нами. Поэтому можете не волноваться.
- Я бы хотел, чтобы он оставался в отдельной камере, - попросил Райский.
- Вообще-то у нас с этим сложно, - честно признался министр, свободных камер практически нет. Но мы обязательно что-нибудь придумаем.
- Он очень опасен, - еще раз предупредил Райский, - мало арестовать его. Нужно сделать так, чтобы он не сбежал.
- При мне из нашей тюрьмы еще никто не сбегал, - нахмурился министр.
Уже позже, когда Райский вышел из кабинета в сопровождении нескольких своих офицеров, он обернулся к одному из них:
- Что он имел в виду, когда говорил о побегах из их внутренней тюрьмы?
- При прежнем министре отсюда сбежало сразу несколько человек, в том числе и бывший министр обороны, - пояснил офицер, который был выходцем из Баку, - после этого вокруг здания сделали решетку и усилили охрану.
- А где сейчас прежний министр безопасности?
- В этой тюрьме.
- А сбежавший министр обороны?
- Там же.
Райский пожал плечами.
- Мне иногда трудно бывает понять логику внутренних событий в бывших республиках Советского Союза. Павел, вы действительно знали Дронго до отъезда в Израиль?
- Я уехал десять лет назад, но уже тогда он был довольно интересным человеком. Он часто уезжал в непонятные командировки, и в городе говорили, что он работает в какой-то международной организации. Теперь я понимаю, что именно тогда происходило. Но я и не думал, что это именно Дронго. Я ведь уехал еще до всех этих событий, в восемьдесят седьмом.