— Я как раз говорил о деле Кесслера. — Уэстерфилд обратился к нам. — Крис будет работать в нашей команде.
— Так давайте же, выкладывайте подробности, — сказал я, сразу ощутив, как Тизли изменила общий аромат воздуха в кабинете на цветочный, но совсем ненавязчивый. Она открыла свой дипломат, громко щелкнув замками, и протянула начальнику папку. Пока он листал бумаги, я вдруг обратил внимание на рисунок, украшавший стену кабинета Эллиса. Его офис, располагавшийся в углу здания, не был излишне просторным, но на стенах здесь висели картины, плакаты с выставок, семейные фото и рисунки его детей. Мое внимание задержалось на весьма недурно исполненной акварели, изображавшей дом на вершине холма.
Стены моего кабинета оставались голыми, не считая пары списков необходимых телефонных номеров.
— Значит, так. — Взгляд Уэстерфилда задержался на Эллисе и на мне. — Этим утром со мной связались люди из отделения ФБР в Чарлстоне, Западная Виргиния. Не хочу затягивать историю, поэтому скажу лишь одно: тамошняя полиция проводила в своем захолустье рядовую операцию против производителей синтетических наркотиков, и с трубки телефона-автомата полицейские сняли отпечатки пальцев, как выяснилось, принадлежавшие Генри Лавингу. По причинам, которые мне неизвестны, после объявления о гибели Лавинга его досье не изъяли из базы данных разыскиваемых преступников, что нам и помогло. Они связались с нашими представителями. Те взялись за дело и обнаружили, что Лавинг под чужим именем прилетел в Чарлстон еще неделю назад. Откуда он взялся, нам неизвестно. Наконец сегодня утром они напали на его след в одном из мотелей Уинфилда. Но увы, Лавинг съехал оттуда часа два назад, то есть примерно в восемь тридцать. Служащий мотеля не знает, куда он направился.
Подчиняясь кивку своего босса, рассказ продолжила Тизли:
— Поскольку объект все еще в розыске, агентам не понадобился ордер, чтобы проверить электронную почту мотеля. Он получил одно сообщение и одно отправил: приказ начинать операцию и подтверждение, что распоряжение принято к сведению.
— Каким ветром его занесло в Западную Виргинию? — спросил Эллис.
Я знал Лавинга лучше всех в этом кабинете, а потому ответил на этот вопрос:
— Обычно он работает с напарником и, возможно, подыскал себе кого-то в тех краях. И потом — оружие. Не сядет же он с ним в самолет? В любом случае ему надо избегать аэропортов в районе округа Колумбия. Слишком многие здесь еще помнят его после… После того, что случилось несколько лет назад.
Потом я сам задал вопрос Уэстерфилду:
— Отправителя электронной почты удалось вычислить?
— Переслано через подставные адреса. Отследить невозможно.
— А звонки в номер мотеля или из него?
— Mais non. [4]
Меня невыносимо раздражал его французский. Он что, только вернулся из туристической поездки в Париж? Или собирался выступить обвинителем по делу алжирского террориста?
— Можно узнать, как конкретно сформулирован приказ действовать, Джейсон? — терпеливо осведомился я.
Благосклонный кивок, и Крис Тизли удовлетворила мое любопытство:
— Как здесь уже упоминалось, это краткое сообщение. Очевидно, все детали они обсудили заранее в прежних беседах.
— Продолжайте, пожалуйста, — попросил я.
И женщина прочитала текст:
— «Лавингу. Тема: Кесслер. Начинайте операцию. Необходимы детали касательно темы, которую мы обсудили, не позднее полуночи в понедельник. В противном случае — неприемлемые последствия, как вам было объяснено. По получении информации субъект подлежит ликвидации». Конец цитаты. К этому был приложен адрес в Фэрфаксе.
«Неприемлемые последствия…» Читай: небо обрушится на Землю.
— Звуковой почты не было?
— Нет.
Это огорчило меня. Анализ голоса мог удивительно много поведать о говорившем: пол, во многих случаях — национальность и религиозные корни, перенесенные заболевания, даже чисто внешние данные, такие как форма носа, рта, шеи. Но по меньшей мере мы получили окончательное подтверждение фамилии объекта охраны, что тоже немаловажно.
— Кесслер — полицейский из округа Колумбия. Детектив Райан Кесслер, — пояснил Уэстерфилд.
— А что ответил Лавинг?
— Только «принято», и все.
— Заказчику нужны некие «детали», — комментировал цитаты Уэстерфилд. — К концу дня в понедельник. Интересно знать, что это за «детали»…
Я попросил разрешения взглянуть на распечатку. Заметил мимолетную растерянность во взгляде Тизли, но, поскольку никакой реакции со стороны Уэстерфилда не последовало, она все же передала мне листок.
Я перечитал короткий абзац.
— Грамматика и синтаксис на хорошем уровне. Примечательно употребление слова «касательно». — Услышав это мое замечание, Тизли наморщила лобик, но я не стал объяснять, что означало в данном контексте сугубо книжное словцо — она ведь не моя протеже. — А уж запятые расставлены так, что не придерешься. Редкий случай в наше время.
Все присутствовавшие слегка изумленно уставились на меня. В свое время мне пришлось заниматься лингвистикой и даже немного филологией. Мне нравилось подвергать анализу чужие тексты. По большей части забавы ради, но иногда это оказывалось полезным и для дела.
Эллис начал разминать себе шею. В колледже он занимался борьбой, но, насколько мне известно, сейчас о спорте ему пришлось забыть. Тем не менее телосложением он по-прежнему напоминал стальной треугольник.
— Лавинг покинул мотель в восемь тридцать утра, — сказал Эллис. — Вероятно, уже обзавелся оружием. Значит, самолет не для него, да и, как ты верно заметил, Корт, в окрестных аэропортах ему лучше не появляться. Стало быть, ему добираться еще примерно часа четыре.
— На чем он ездит?
— Пока мы ничего не знаем об этом. Группа парней из Бюро именно сейчас опрашивает постояльцев мотеля и официантов соседних ресторанов.
Эллис:
— Этот Кесслер… О чем таком ему может быть известно, что заказчик просто горит желанием вытащить из него информацию?
— Понятия не имею, — признался Уэстерфилд.
— Давайте начнем с того, что вообще Кесслер собой представляет, — предложил я.
— У меня есть кое-что о нем, — сказала Тизли.
Пока молодая юристка копалась в досье, я задался вопросом, почему Уэстерфилд вообще обратился к нам. В конце концов, у нас репутация телохранителей, которых привлекают к делам лишь в самых крайних случаях (Арон Эллис именно так и пишет о нас в своих финансовых отчетах, что меня всегда несколько смущает, но, видимо, вызывает нужную реакцию у правительственных ревизоров). Дипломатическое подразделение охраны Госдепа и секретная служба обеспечивают безопасность высокопоставленных чиновников нашей администрации и глав иностранных государств. Программа защиты свидетелей прикрывает тех, кто дает важные показания — из благородных побуждений или не слишком, — снабжая их новыми документами и надежно пряча в никому не известных местах. Мы же, со своей стороны, появляемся на сцене только при возникновении прямой, четко установленной и внезапной угрозы для конкретного лица. Иногда нас в шутку называют «скорой помощью» охранного бизнеса.
Конечно, определенного критерия не существует, но при всей ограниченности наших возможностей мы тем не менее чаще всего занимаемся случаями, когда охрана клиента становится вопросом национальной безопасности, как было с тем шпионом, которого я передал джентльменам из ЦРУ вчера, или угрозы общественному здоровью, — ведь это нам поручили в прошлом году опекать свидетельницу по делу о нелегальной торговле просроченными лекарствами.
Однако все прояснилось, когда Тизли зачитала нам краткую биографию полицейского.
— Детектив Райан Кесслер, 42 года. Женат, один ребенок. Сейчас работает над делами по преступлениям в сфере экономики столичного округа. В полиции уже 15 лет, имеет правительственные награды… Кстати, вы могли слышать о нем.
Я посмотрел на шефа, и тот покачал головой за нас обоих.
— Он у нас герой. Несколько лет назад его имя прогремело в заголовках газет. Кесслер, патрулируя в штатском, вмешался в ограбление продуктового магазина на северо-западе округа. Спас жизни покупателей, но сам схлопотал пулю. Попал в программы новостей, а канал «Дискавери» снял о нем один из эпизодов своего документального сериала о работе полиции.