– Нет, – быстро ответила я. Страх в моем голосе позабавил Хило, и она улыбнулась.
– Ты умеешь управлять силой, а я – нет, – добавила я.
– Девочка, неужели твоя семья ничему тебя не научила?
– Они объяснили мне, что дар – не то, что можно просто притянуть. А совсем наоборот. Прирожденная ведьма имеет изначальную силу. Те, кто берет ее из другого источника, заимствует, – не настоящие ведьмы. Они могут воровать энергию время от времени, но она быстро исчезает, как если ты воду в кулаке держишь.
– Вот они – слова старой Джинни Тейлор. Не сомневаюсь.
Хило скрючила узловатые пальцы и резко разжала их, будто ей очень хотелось ударить.
– Хочешь сказать, все не так? – осведомилась я и попятилась.
– Нет, нет. Почти правда. Твоя старая тетушка, она тебе не солгала. Но это далеко не вся картина. Если тебе что-то не принадлежит, не значит, что надо кое-что воровать. Ничто не мешает иногда брать взаймы. А еще Хило никогда не говорила, что она ведьма.
– Но ты можешь творить волшебство… – начала я.
– Да. Мать знает, как творить волшебство. Тут не надо быть ведьмой, но надо просто времени побольше. И может потребоваться то, чем потребуется пожертвовать.
Она тряхнула матерчатым мешком и усмехнулась, когда заточённое внутри создание судорожно задергалось.
– Такой девочке, как ты, легко выучить пару трюков. Почему бы тебе не попросить своих, пусть натаскают тебя на то, чему Хило сама научилась.
Она не стала ждать ответа и продолжила:
– Хило скажет почему. Они глядят на Хило свысока, потому что Хило заимствует силу. Они думают, лучше ты будешь неучем, не такой, как Хило.
Я промолчала. Она и теперь была права. Мои родные, особенно моя двоюродная бабушка Джинни, свысока глядели на старуху, колдующую на перекрестках.
Хило напружинилась – наверное, предположила, что я буду с ней спорить.
Ее молчание вывело меня из себя.
– Джинни говорит, что твое волшебство опасно. Что оно ослабляет грань, – вырвалось у меня.
– Хило слышала, как твоя Джинни заботится об этой драгоценной грани, – заметила она, расслабляясь, – как грань не дает чудовищам вылезти из-под кровати и сожрать Хило.
Она улыбнулась.
– Но Хило не маленькая девочка, чтобы пугать ее разговорами о демонах.
– Они существуют, ты ведь сама в курсе, да? – спросила я, стараясь, чтобы мои интонации не звучали высокомерно.
– Конечно, – ответила Хило, – Мать знает. Но не пускать их в мир – проблема твоей семьи, не Хило.
Интересно, подумала я, много ли Хило действительно известно про грань. Вероятно, мало, как и мне. Подробности создания грани держались в строжайшем секрете от таких, как я, неудачников. Нам все излагали лишь в общих чертах, если вообще рассказывали. Меня, например, просветили, что ведьмы и ведьмаки – люди, подобные моим родным, – когда-то спасли наш мир от чудовищ, которые им правили. В религиях таких монстров называли «демонами», а наука прибегла бы к термину «сущности иных измерений». Впрочем, суть заключалась в том, что в прошлом они поработили человечество. Питались нами, как скотом. Вмешивались в эволюцию людей, а еще больше – в эволюцию ведьм. Но они недооценили свои создания. Спустя некоторое время мы взбунтовались.
Ведьмы использовали волшебство, чтобы изменить частотные настройки мира, в котором мы живем. Это как с радиоприемником: просто переключаешь тумблер, если не хочешь слышать какую-то из станций. В итоге ведьмы сделали землю недосягаемой для демонов. Они модулировали энергию таким образом, чтобы ужасные твари не попадали в нашу реальность. Но, разумеется, ведьмы не могли выбирать, каких волшебных существ пускать в наш мир, а каких – нет. Поэтому, чтобы избавиться от демонов, мы попрощались с единорогами. Многие магические существа не в состоянии преодолеть созданный энергетический барьер. Но, учитывая привычку демонов питаться новорожденными детьми, думаю, это был честный обмен. После того как человечество оказалось в безопасности, ведьмы создали грань, энергетическую сеть, преграждающую путь монстрам. Тех из ведьм, которые поддерживают грани в «рабочем состоянии», называют якорями – лишь им доподлинно известно, как была создана грань и как ее уничтожить. Сперва было тринадцать якорей, по одному из каждого семейства ведьм, но позже ведьмовские родичи пожалели о том, что приняли участие в бунте. Сейчас грань удерживалась якорями из десяти родов ведьм, договорившихся между собой.
Я не знала других ведьм-якорей, кроме Джинни. И понятия не имела, как чувствуют себя эти якоря. Но заметила, что в результате Джинни стала сварлива и страдала от одиночества, даже будучи окруженной родственниками.