«Ну вот, по ходу, и конец нашего с тобой последнего путешествия, — сказал вслух Эрик. — Говну место в говне. Прощай, подонок». Он взял трубу, которая была около 1,5 м длиной, и проверил ею глубину канала. Труба погрузилась полностью, дна не было. «Как раз хватит для тебя», — сказал Эрик и спихнул тело Эмиля ногой в канал в надежде на то, что, когда тот всплывет, достаточно сильное течение унесет его как можно дальше.
Эрик что есть сил бросил орудие убийства в воду в сторону, противоположную той, куда он спихнул труп. Вернув брюки в нормальное положение, он протер туфли влажными салфетками. Затем закатал перчатки в узелок с салфетками внутри, вывернув те на левую сторону подобно носкам. Положил этот сверток в карман пальто, намереваясь, возможно, сжечь его после. Выполнив все это, Эрик еще раз быстро и внимательно прокрутил в голове все моменты, о которых он мог забыть. Не найдя, к чему тут еще можно придраться, он направился по освещенному коридору обратно к выходу из подвала.
Глава 4
Эрик очнулся в шоке и панике после событий прошлой ночи. Он долго лежал, не понимая, где находится, проснулся или еще спит. Уставившись в стену, он долго не мог понять, какого цвета она или обои на ней. Осознание чего-то гнетущего тяготило его душу. Он испытывал чувство, знакомое каждому из нас: чувство непонятной, неописуемой и невысказанной тревоги, сродни приближающейся панической атаке. В такие моменты человек не понимает причину своего волнения, не осознает ее, но все же знает, что эта причина есть. И от этой неопределенности, мучающих догадок и недосказанности паника только усиливается.
Эрик пролежал в прострации минут 5, или 15, или, возможно, целый час. Наконец внезапно, подобно реву иерихонских труб, сознание Эрика оглушило пришедшее воспоминание о том, что случилось прошлой ночью.
«О боже! — подумал он. — Это нереально, это просто не может быть реальным!» — Эрик оцепенел от сковавшего его ужаса.
Он просто лежал в своей кровати, не чувствуя тела, пребывая лишь в своем уме, своем сознании. Вновь и вновь Эрик прокручивал в голове события вчерашней ночи и то, как зверски он убил своего коллегу. После воссоздания всей цепочки событий в голове, после того как вспомнились все мельчайшие подробности, он откинул одеяло, сел на край кровати и трясущимися ладонями сжал лицо, до крови впиваясь ногтями в то место на лбу, откуда начинают расти волосы. Резкое покалывание от царапин немного отрезвило его. Он вспомнил, что если даже и совершил убийство, то сделал это хладнокровно и пребывал далеко не в состоянии аффекта. Он осознавал, чтО делает и для чего, и довольно неплохо замел следы.
Поразмыслив в таком ключе и кое-как приведя мысли во что-то наподобие порядка, молодой человек встал и пошел на кухню. За окном падал снег, ложась на уже белую землю и детский городок внутреннего двора дома. Снег лежал ровным прикатанным слоем и на дорогах, сообщая всем видом, что ранняя сибирская зима уже прочно вошла в свои права. И хоть на календаре числа принадлежали еще осенним месяцам, зима уже полновластно хозяйничала в Сибири.
Эрик пару минут наблюдал зимний пейзаж за окном. Это время года было ему всегда по душе. Холода он не боялся, а зиму ценил и уважал в первую очередь за чистоту и, как ему казалось, порядок, который она приносит в мир своим суровым спокойствием.
«Странно», — подумал Эрик, насыпая в кофемашину целые зерна из пачки 100 % арабики пятой из пяти степени крепости. Единственной из плохих привычек Эрика, если вообще ее можно так назвать, было пристрастие к кофеину. А еще он совсем немного иногда покуривал.
«Вчера вечером, когда я прогуливался по городу и зашел в это кафе, погода была как… ну, максимум середина октября. А теперь? Где, черт возьми, мой телефон, какой сейчас день-то?» И под аккомпанемент перемалывания зерен в машине Эрик отправился на поиски телефона.
Последним, что он помнил об ужасных событиях минувшей ночи, было то, как выходил из подвала. Или канализации… Или черт знает чего, весьма странного сооружения.
«И откуда там все эти фонари? — спрашивал себя Эрик. — Еще и работающие…» Это было далеко не единственной странностью, о которой думал сейчас молодой человек, попивая черный напиток из маленькой белой кружки, сидя в одних трусах на кухне. Он нашел свой телефон и узнал, что сегодня было 18 ноября и –5 градусов за окном. Кроме того, Эрик вспоминал, что вчера никак не мог узнать время и дату ни на одном из телефонов и ни в одном месте, где был… Вчера его телефон сел, он помнил это отчетливо. Сейчас же индикатор заряда батареи показывал 76 %. Где был… Был вчера… Был ВО СНЕ?! Эта спасительная, несущая несравненное, божественное облегчение мысль почти сразу посетила Эрика, как только он начал анализировать пережитое вчера. Мысли и воспоминания быстрым роем пронеслись в голове. И каждое из них, пролетая, наполняло его оптимизмом и надеждой, что ничего из пережитого в действительности и не случалось. Вселяло надежду, что его гребаный задиристый коллега жив и с ним все в порядке. Подобно солнцу, лучами разрывающему свинец темных туч, оптимизм осветил сознание Эрика. Нет на нем никакого тяжкого греха, и это был всего лишь сон, иначе говоря, игра подсознания! Однако, если это и был сон, то какой-то пугающе реальный и яркий. Это был такой сон, в котором ты даже чувствуешь усталость и, Эрик мог поклясться, любые изменения в своем организме, такие как пот, царапины, боль в спине, морось от тумана на коже…