— А я мастеру так и сказал, Альберт Геннадиевич, слово в слово.
— Ну, вот и правильно! Могу посоветовать разве что для успокоения совести, ну, напиши ты рекомендательную записку от имени компании и все. Снимешь тем самым с нас всякую ответственность. Хотя если что-то пойдет не так по причине нехватки реагентов на буровой, нашей ответственности никакой и не будет, поверь.
— Хорошо, Альберт Геннадиевич, тогда буду работать. Вы меня успокоили.
— Ну, вот и правильно, дорогой! Спокойно работать — это вообще недостижимый утопический идеал! Но к нему, как и к любому идеалу, полезно стремиться! Поэтому давай к работе и вернемся. Ты звони, если что чего, держи в курсе! Ну, пока!
— Всего доброго, Альберт Геннадиевич! — и Эрик нажал на «отбой».
Несмотря на всю дерзость обозначенного Широковым курса действий, Эрик был гораздо спокойней сейчас, чем сразу после осмотра таинственного зонда и разговора с Уорреном. То, что следовало делать теперь, было ясно и, что самое главное, согласовано. Дело оставалось за малым — придумать, как это сделать. К счастью, для раздумий у Эрика оставалось никак не меньше суток, и это в самом лучшем случае. Потому что кто знает, как пойдет проработка в столь сложных условиях? Опыт подсказывал Эрику, что в подобных обстоятельствах по лучшему сценарию никогда ничего не идет.
Как и опасался Эрик, проработка затянулась. Целых три дня в общей сложности буровая бригада сражалась с непокорной породой на примерно 150-метровом интервале. Поднимали компоновку для ревизии, и хоть износ был в пределах разумного, решено было поменять всю КНБК на новую, естественно, с заменой долота. После спуска обновленной компоновки было принято решение увеличить концентрацию термореагента, того самого, запасы которого неумолимо подходили к концу. Дело сдвинулось с мертвой точки, и буровой бригаде удалось достичь свободного хождения инструмента на всем протяжении открытого ствола. Одно лишь обстоятельство омрачало данный успех. Потери раствора при проработке достигли 20 процентов. Всем был хорош реагент, но увеличение его концентрации привело к утяжелению раствора, что, в свою очередь, усилило поглощение в кавернозных пористых породах.
Таким образом, когда ствол скважины был готов к спуску хвостовика, химреагентов для приготовления дополнительного раствора для компенсации поглощения оставалось всего ничего. Чтобы все прошло гладко и хвостовик дошел до забоя, необходимо было держать поглощение на уровне 13 процентов, ну, максимум 18. При таких расчетах мерник с раствором после дохождения хвостовика до проектной глубины оставался фактически сухой. Но это было не страшно само по себе, так как после планировался перевод скважины на другую специальную жидкость и дальнейшие работы должны были проводиться на ней.
И по, можно сказать, сложившейся русской традиции если что-то могло быть сделано впритык, на грани, с божьей, скажем прямо, помощью, то, естественно, будут предприняты все попытки так и сделать. Никто в таком случае не будет ждать, откладывать и перестраховываться. Расчеты же позволяют! Есть даже минимальный запас прочности. Так за чем же дело стало? Вперед и с песней!
И вот настал день, в который после обеда буровой инструмент начали поднимать, а значит, завтра ближе к обеду начнется сборка хвостовика. Момент истины. Все время, пока Эрик находился на буровой, он согласно наставлениям Тура пытался, насколько это только было возможно, не терять бдительность. Каждый раз перед сном он настраивал себя на максимальную осознанность, чуть ли не медитировал. Все для того, чтобы быть способным превратить любое сновидение в осознанное. Но всякий раз просыпался утром и после непродолжительных раздумий и напряжения памяти приходил к выводу, что и этой ночью его сознание не покидало пределов черепной коробки. Или где оно там живет? То есть получалось пока, что те самые загадочные недоброжелатели, о которых предупреждал его Тур, никак не хотели себя проявлять. Сам Тур также больше ему не являлся.
Эрик много размышлял о том, каким образом возможно навредить его проекции через этот спуск, и пришел к довольно простому и закономерному выводу. Ключом к этому всему должен был быть тот самый странный зонд, как снег на голову свалившийся без предупреждения. Только он мог сработать на то, чтобы, допустим, пробудить Сопку, которая, между прочим, находилась в статусе действующих вулканов. Здесь в принципе все сходилось: то, что странное устройство в основе своей использовало ядерный принцип, а также то, каким образом его сюда пропихнули, в то время как ни в одном предварительном плане ничего такого не фигурировало. Эрика все больше волновало то, что это могла быть просто-напросто атомная бомба, хитро замаскированная под научно-исследовательское изобретение. Дико, не правда ли? Сложно представить себе государство, которое позволит провезти на свою территорию нечто подобное, да и ко всему прочему позволит это спускать под землю в непосредственной опасной близости от действующего вулкана. Прямо немыслимо получается. Особенно для такой страны, как Россия, где любые официальные СМИ только и делают, что твердят день и ночь о неприкосновенности границ и политике оригинального, независимого, суверенного мнения, якобы неподконтрольного англосаксам.