«Может быть и так. Я не исключаю, — с легкой горечью думал сам Линдгаард. — В конце концов, раз уж все постоянно твердят, что в этом мире за все приходится платить, это не может быть пустым звуком. А я, видимо, просто очередной, кто испытывает этот закон на своей шкуре. Что я могу сделать для этих бедолаг? Могу ли я сделать хоть что-то? Если так, то надо спать, а спать… Ну, серьезно, какой сейчас может быть сон?! — подумал Эрик с горькой усмешкой. — Тут, как это ни банально звучит, спасти нас может только чудо!..»
Вокруг же все продолжали резвиться и куражиться пламя, грохот и пепел.
Глава 22
Наконец люди, несмотря на страшные подземные толчки и огонь, пожирающий все большие площади, начали выбегать на улицу из вагонов. Вертолеты с оранжево-синими бортами и звездой МЧС России были уже в зоне видимости, прорываясь сквозь застилающий небо пепел. Сначала один, а потом и второй, выполнив по лихому, совсем не гражданскому виражу, зависли над полыхающим кустом. Пилоты искали место для посадки. Дело в том, что предназначенная для этого площадка сейчас лежала в руинах, прямо сквозь нее прошла широкая трещина, расколов ровное асфальтовое полотно на кучу крупных булыжников. Буровая же площадка почти целиком была захвачена огнем. А в безопасной зоне жилого городка было слишком тесно, чтобы сесть пусть даже одному вертолету. Зависнув в черном небе над городком, они во все стороны расшвыривали лопастями пепел и прибивали к земле бушующее пламя.
Видимо, так и не найдя места для приземления, пассажирская дверь одного из вертолетов открылась, и оттуда спасатель в белом шлеме прокричал объявление, используя громкоговоритель:
— Сохраняйте спокойствие! Сейчас вам будут сброшены веревочные лестницы. По ним вы попадете на борт. Поднимайтесь спокойно, не спеша и по одному. Первыми на борт поднимаются женщины. Пока по лестнице лезет один человек, другой держит ее снизу. Еще раз повторяю: делаем все спокойно, без суеты и паники! Это вопрос вашего же собственного выживания!
Вслед за его объявлением на борту второго вертолета открылась такая же дверь, и почти синхронно с бортов обеих машин были сброшены веревочные лестницы. Вертолеты зависли над землей так низко, как только смогли: на какие-то пару метров выше силовых кабелей, проходящих над лагерем.
Работники начали подниматься. Первой на борт одного из вертолетов поднялась инженер по растворам Таня, за ней при помощи двух членов бригады к лестнице подвели раненого бурового мастера Ивана. Тот заверил всех, что сможет подняться на борт, и полез по лестнице вверх. Пусть не быстро, но зато довольно уверенно. Ощущения, что мастер сорвется, ни у кого не возникло. Люди выстроились в две очереди к обеим лестницам и в точности соблюдали указания, переданные по громкоговорителю. Эрик пока стоял на обваловке чуть в стороне, в отдалении. Людей в очередях было много, можно было не торопиться.
Была, правда, еще одна причина, по которой Эрик не спешил находиться под вертолетами. Уж очень ему не нравилось, как сильно под действием струй воздуха из-под лопастей изгибается и танцует пламя пожара. Танцует в критически опасной близости от склада ГСМ.
И поэтому Эрик, конечно, вздрогнул, но почти не удивился, когда одна яркая вспышка взрыва на миг осветила засыпанное пеплом небо. Одновременно со взрывом склада раздался оглушительный громовой раскат. Ближний к складу вертолёт качнуло ударной волной, а пилот, видимо, запаниковав, слишком сильно дернул штурвал в попытке стабилизировать машину. В результате поднимавшийся по лестнице человек не удержался, сорвался и с криком полетел вниз, падая на другого, держащего лестницу. Люди увидели, как один вертолет сильно накренился на один борт и своими лопастями попал между лопастями другой машины. Попал всего на краткое мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы вторую машину дестабилизировало, прокрутило вокруг собственной оси, ее лопасти погнулись и заклинили и она упала вниз прямо на очередь ждущих спасения людей. В падении вертолет зацепил хвостом соседа, и тот с дыркой в борту и пробитым баком взорвался прямо над городком. Все вагончики залило огнем. Люди корчились, раздавленные, с отрубленными лопастями конечностями, теряя последние крупицы рассудка вместе с жизнями. Кто-то сгорал заживо, превратившись в настоящий факел. Один из таких объятых пламенем людей, сойдя с ума перед смертью, как петух без головы, бегал кругами и махал руками. Другие падали в снег и крутились там, пытаясь сбить пламя, с каждой секундой все слабее, пока не замирали грудой горящих тряпок и мяса.