— Да пока никак, — отвечал Иван на заданный вопрос, — дело к зиме, крипту лихорадит, решительно непонятно, на чем работать. Так что… Пока просто доверил своему брокеру раскидать кое-какую денюжку по фьючерсам. Конечно, доходы так себе, но зато и без дела не лежит.
— Ясно. Чилишь, значит, — улыбнулся Эрик.
— Ага, набираюсь сил, можно сказать, перед новогодней истерией. Ты че, как, как отпуск, поедешь куда-нибудь?
— Да нет! Не в этот раз. Вроде ведь и был уже везде, где хотел. А нового пока что-то ничего на ум не идет. Да и отпуск-то еврейский, так, недельку дали перед закрытием года. Потом на праздниках, может, до родителей в Красноярск доберусь, ну и покатаюсь там заодно, — ответил Эрик Линдгаард, увлеченный, между прочим, любитель сноубординга.
Парни сделали глоток доставленного только что пива. И Эрик продолжал:
— Ты офигеешь, какой сон мне приснился! На самом деле офигеешь. Буквально сегодня ночью вот.
— А, валяй-валяй! Выкладывай! Только вот я свой хрустальный шар, как назло, дома забыл, — принялся валять дурака Иван.
— Твои шутки, конечно же, как всегда из жопы мишутки, — в тон ему ответил Эрик, немного помолчал и продолжал: — На самом деле полная жесть. Со мной такого никогда не бывало еще. По крайней мере, проснулся я в самом настоящем ужасе. Даже руки тряслись, как у треморного дедушки.
— Ого! Сейчас вот чу-у-у-у-уточку интересней стало. Ну и что же такое тебе приглючилось? Ты ведь, м-м-м, бывалый сновидец, если можно так сказать, вооруженный знанием, — Иван плавно переходил на серьезный тон.
— Да в том-то и дело, — отвечал Эрик, почесывая затылок, — и мы с тобой об этих всех снах сто раз говорили, и вроде осознавать себя там у меня получается, поэтому уже лет сто я не видел кошмаров, а если и видел, то легко с ними справлялся. В общем, слушай…
И Эрик пересказал ему свой сон, все от начала до конца, любую мельчайшую деталь, каждую подмеченную непохожесть на реальный физический мир. Все то, что чувствовал сам в те моменты. И, разумеется, убийство. Вот только он не сказал, кого именно убил, просто сказал, что так, один знакомый. Потому как, хоть Эрик и убедился, что с Эмилем все в порядке и это действительно на все 100 % был всего лишь сон, какая-то часть сознания повелела сделать ему именно так. Береженого, как говорится…
— Но тут… — продолжал Эрик, — понимаешь, я помню, что отмечал и замечал все детали и странности, которые видел: мир был странный, чересчур из крайности в крайность, что ли: или очень красочный, или, наоборот, крайне мрачный и размытый. Звуки такие, какими никогда в жизни не бывают. Совершенная невозможность узнать время. То есть я сознательно присматривался ко всему тому, после чего ты просто задаешь себе резюмирующий вопрос: «А сплю ли я?». После этого вопроса твой мозг, понятное дело, учитывая все нестыковки с реальным миром, однозначно тебе отвечает: «Да, спишь». И раз так, отныне ты контролируешь сон, а не он тебя. Ну да что тебе объяснять, ты сам это прекрасно знаешь.
Иван слушал рассказ с интересом, не перебивая и не сводя глаз с друга. Он даже забыл о пиве. Ни разу за все время, пока Эрик рассказывал, Иван не притронулся к стакану.
— Странно, конечно, что ты не смог осознаться, — протянул Юшин, — в принципе уже в кафе при звуке колокольчиков можно было это сделать.
— И не говори! Я подумал после всего, ну и успокоился на мысли, что я ведь далеко никакой не гуру и не всегда сновидение получается осознанным, пусть даже в самых, казалось бы, явных случаях.
— Да, интересно, конечно, — отвечал Иван. — А ты не думаешь, что, может, все-таки убил того человека, ну, только в другом мире?
— Ты это серьезно сейчас? — в упор посмотрел на друга Эрик и сделал глоток пива.
— О, вполне, — продолжал Иван и тоже отхлебнул пива, — более того, мне кажется, ты и сам оставляешь такую возможность, поэтому и не сказал мне, с кем же это конкретно ты встретился.
«Все-таки какой же чертовски умный подонок», — глядя на друга, подумал Эрик. Он склонил голову, вздохнул, осушил сразу треть стакана и уже вслух продолжал: