— Да нет, Артем, я бы с радостью, но мой босс хотел, чтобы я обязательно хотя бы в «Скайпе», но была на сегодняшнем финансовом совете фирмы. Ума не приложу, почему я там настолько нужна, но сам понимаешь… Поэтому давай в другой раз. Однако очень недурно будет, если подвезешь меня до гостиницы, — и Аня мило улыбнулась.
— О да, конечно, о чем разговор! — довольно неплохо притворился Артем, что не расстроен отказом.
— Ну, вот и отлично! — весело сказала Аня. — Давай тогда будем собираться, потому что совещание уже через час.
Они позвали официантку. Аня оплатила счет, несмотря на рыцарские отчаянные попытки Артема заплатить самому. Она сказала, что в Европе это более чем нормально и раз уж она сама предложила встретиться, то сама и заплатит с удовольствием. Ей будет от этого только приятней. Артем же, не сдавшись до конца, оставил гигантские чаевые размером чуть ли не больше всего счета.
Когда машина Артема остановилась перед крыльцом апарт-отеля, Аня сказала:
— Ну, все, пока! Безумно рада была тебя видеть! Не теряйся!
— Ты сама, главное, не теряйся! Я-то в основном здесь всегда. Пока!
Анна вышла из машины и поднялась в номер.
Белые тона спальни в предрассветных сумерках смотрелись серыми. Эрик резким движением сел на кровати. Сразу же молниеносно включил свет — бра над спинкой — и посмотрел на часы на стене. Стрелки показывали 7:30. Следующим шагом Эрик схватил с прикроватной тумбочки телефон, нажал на клавишу разблокировки. Загорелся экран, и Эрик смог подробно разглядеть каждый значок приложений на рабочем столе. Ткнув в парочку, он понаблюдал, как программы успешно запускаются и отвечают на его работу с интерфейсом. Потом он отложил телефон, близко поднес руку к глазам и стал изучать свои ногти в мельчайших подробностях. Детализацией ногтей он также остался доволен. Только после всех выполненных проверок Эрик поднялся с кровати и пошел готовить свой любимый кофе.
После того как Линдгаард уничтожил тот туннель, который сам же и создал своей волей или воображением, после того как ему явно помешали похоронить следователей под завалами, он стал очень серьезно относиться к своей новообретенной способности. В том, что ему именно помешали, он был уверен.
Вот уже почти неделю он не видел никаких «особых» снов. Пару ночей он провел вообще без сновидений, как-то раз не смог понять, что спит и видит сон. Остальные же разы стабильно осознавал себя в сновидении, но ничего особенного там не происходило. И вот пожалуйста! Нате! Опять тот же парень — молодой следователь, которому удалось избежать смерти. Тот, кого буквально вырвали тогда из крушащих лап Эрика. Тот самый, от кого Эрик чувствовал наибольшую для себя опасность. И вот он, пожалуйста! Сидит как ни в чем не бывало и разговаривает с прелестнейшей девушкой!
Не то чтобы Эрик испытывал какую-то персональную ненависть к этому Артему, но его очень насторожило, что внезапно молодой офицер вернулся в его сны. До этого, пока велось расследование, Эрик буквально каждую ночь вынужден был наблюдать за его ходом. Но после того как половина следственной группы осталась погребенной в томских подземельях, эти сны прекратились. Внезапный конец «детективного сериала», как называл для себя эти сны Эрик, убедил его, что, несмотря на жестокость своего поступка, он сделал все правильно. Помимо этого, Эрик до конца не отметал версию о том, что все увиденное им в той череде снов — не что иное, как игра его скучающего мозга. Кто знает, в конце концов? Да, все Будды и прочие Кастанеды с Зеландами утверждали, что реальность снов не менее реальна, чем наша с вами повседневность. Но простите! Где доказательства всего этого? Разве были эксперименты или, быть может, документальные свидетельства — аудио- или видеозаписи? Визитеры, которые явно принадлежали не нашему миру? Если подобные вещи когда-то и случались, то Эрику ничего об этом не было известно. Значит, никаких причин реально верить в подлинность существования параллельных миров у него также не было.
Но береженого бог бережет, а излишняя бдительность еще никому не вредила. Плюс опыт этих ночных сериалов был зачастую богатый, яркий и, что уж кривить душой, часто пугающий. Поэтому Эрик теперь как можно чаще практиковал осознанность, часто спрашивая себя, спит он или нет, попутно пытаясь найти подтверждающие или опровергающие это свидетельства. И, надо сказать, довольно неплохо преуспел на этом поприще.
И вот, когда он уже думал, что ничего подобного больше не произойдет и что убийство Эмиля — это просто трюк подсознания, которое решило-таки выкинуть подобный фортель на почве былой неприязни. Что последующее расследование — это тоже не что иное, как развитие сюжета, порожденного тем же подсознанием, когда Эрик реально перепугался от того, что убийство было совершенно по-настоящему. После того как детектив, казалось, закончился, после спокойной и безмятежной недели вдруг, как чертик из табакерки, снова выскочил этот самый молодой мент.