— Они выдвинули те же требования, — повторил ктан шестой тридцатки.
— Речь шла о командующем! — крикнул ктан одиннадцатой. Потом добавил тише: — Яроттцы убили бы пленников, пойди мы в атаку.
— А сейчас речь идет о чужаке, — напомнил Брон.
Эльфийка быстро на него взглянула, но промолчала.
— Да, — вступил в разговор ктан восемьдесят седьмой.
— Нет! — почти одновременно воскликнул Сторд.
— Яроттцы тянут время, — вступила в спор Тейра.
— Я и толкую! — вскинулся ктан Шестой. — Их подкрепление уже на марше!
— Именно. — Эльфийка кивнула. — Мы атакуем немедленно. Одного из годоков необходимо послать в Стегард — пусть знают.
— Они убьют Обещанного. — По нейтральной чуть отрешенной интонации Брона было трудно судить о снедавших его чувствах.
— На карту поставлено слишком многое, — сказала Тейра, глядя на Сторда. Точно это ктан, а не маг напомнил ей об очевидных вещах.
Ктан Шестьдесят седьмой угрюмо молчал. Сколь разобщены могут быть разум и сердце?
— Атакуем, — Тейра встала. — Готовьтесь.
***
— Благородный Рач, командующий Трейк просит незамедлительно прибыть к нему, — почтительно обратился солдат к магу. Меж перевитых тенями каменных стен пыточной разлилось яростное шипение. В глубине капюшона полыхнули две желтые искры.
— Где он?!
— Я провожу, — солдат старался не смотреть по сторонам. И не принюхиваться. И не слышать.
— Веди!
Миновав мрачные извивы подвальных лестниц, они ступили на крепостной двор, где располагался командный пункт Трейка. Но во дворе солдат задерживаться не стал.
— Командующий у лекарей. Его… зацепило.
— Веди.
Лекари ютились под выгоревшими перекрытиями амбара. Приблизившись, маг удовлетворенно кивнул: над местом, дарующим избавление от боли, тихо покачивался повешенный дгор. Единение жизни и смерти. Рач это любил.
Трейк хмуро взглянул на мага и дернул рукой, на которую накладывали повязку. Лицо его застыло маской гнева.
— Любишь быть в первых рядах? — начал разговор Рач.
— Когда мои солдаты идут в бой, я иду вместе с ними, — процедил командующий. Его хваленое самообладание дало трещину. Треклятое колдовство слишком чуждо в своем могуществе…
«Кабы мысли могли убивать», — мысленно усмехнулся маг. А они могут, ох как могут. Рач смерил извечного ревнителя стали и мышц ироничным взглядом. Измочаленная униформа, потеки грязи на лице, густые сочные капли крови под пальцами лекарей… В этом ли истинное величие, может ли власть быть столь банальна? Трейк — прах под стопами Хозяина.
— Зачем ты звал меня? — спросил Рач.
— Твоя магия необходима мне здесь. Иначе новой атаки мы можем не пережить. Лепурцы использовали та-годов, исчадия Эфга сбрасывали на наши головы обломки скал… И вот еще что, я полагаю, мы более не нуждаемся в пленнике.
— Думаешь, его смерть их остановит?
— Плевать! Если подкрепление не придет к завтрашнему утру, нам конец. А умирать, не сделав лепурцам обещанный подарок, я не намерен. Голова соратника под ногами — это, знаешь ли, наводит на мысли!
— Мы не убьем его, — покачал головой Рач. Увидев, как побагровел Трейк, он предостерегающе поднял руку. — Его речи интересны Ночному Ветру. У каждого адепта эгорской Черной Ложи есть прямой приказ — о всем непознанном, не подвластном разумению сообщать Повелителю. Незамедлительно.
— Ты предлагаешь отправить пленника в Эгор? Он же сдохнет, не добравшись до Арка.
— Это уже моя забота, — холодно ответил Рач. Он скользнул взглядом по кромке крепостной стены, изъеденной оспинами ударов, и улыбнулся. — У тебя свои проблемы.
Из-за обвалившейся наблюдательной башни показался растрепанный адъюнкт. Солдатские ряды пришли в движение. Забывший о воинском Уложении Порядка приспешник Трейка — столь вопиющий факт говорил о многом.
— Твое место здесь, Рач! — рубанул словами Трейк.
Отпихнув лекарей в сторону, он направился к крепостной стене. Его стремительному шагу не помешали ни разбитые обозные телеги, ни вздыбившие плац валуны… Он шел по телам павших, он шел среди тел… Над карагорским ущельем взвился многоголосый клич. Среди сумрачных изломов скал всколыхнулись тени.
Рач поспешил спуститься в подземелье.
— Убирайся! — рявкнул он на помощника.
Мгновенно позабыв о бросившемся наутек солдате, маг скользнул к пленнику. Человек — не человек, дар богов и проклятие… Загадка, на которую запрещено искать ответ. Трепещущая от боли плоть. Но хватит! Рач возложил ладонь на лоб лепурца. Раны Михаила подернулись розоватой дымкой — сомкнулись точно уста страждущего после глотка воды, оставив за багрянцем шрамов черную пустоту беспамятства.