Через несколько минут, одолев вершину, они увидели перед собой водные просторы Арка, отделенные от завала штабелями грузов.
— Сюда! — проорала снизу Линээ.
Михаил задержался, осматривая стоявшие в порту корабли — лес мачт, чертивший синеву, седые коричневатые борта полускрытые парусами. Подле них живой рекой текли докеры — кантовали грузы в круговерти портовой жизни. Синие, серые, черные робы униформ, белизна и пурпур платьев — расцветка резала глаз, пестротой затмевая опасность. Михаил присмотрелся к одному из кораблей, пришвартованному в сотне метров левее. Двухмачтовая шхуна, судя по суете у сходней, готовилась к отплытию.
— Не отстаем! — слетая вниз, крикнул он.
— А? — встрепенулись беглецы.
Михаил бросился к пристани — к шуму волн и скрипу снастей. Главное не заплутать в портовых лабиринтах. И разумеется, не дать себя убить доблестным яроттским стражам.
Навстречу Михаилу, из неведомого отнорка в товарно-складских дебрях, выметнулся приземистый воин в черно-красной униформе — с копьем наперевес. Он жаждал крови, жаждал потешить служебное рвение. Споткнувшись о Михаила, бросившегося ему в ноги, он рухнул на брусчатку, подставляя спину для удара.
Солдат завопил — натужно, пронзительно. Оставляя крик позади, Михаил метнулся к следующему противнику.
— Не ввязывайтесь в затяжной бой! — успел он крикнуть друзьям.
— Затяжной, ага… — буркнул Трейч, вспаривая когтями врага. Осмотревшись в поисках новой жертвы, он заметил Шарета.
— Трейч прикрой! — крикнул стегардец и бережно придержал на плече застонавшую Луузу. — Все будет хорошо, малышка.
Неподалеку Дзейра бешено рубилась с двумя матросами, расчищая путь. Звенела сталь, хриплые крики резали воздух. Никаких финтов — чистая незамутненная ярость, замешанная на крови. Алая роспись причудливым узором ложилась на камни, доски, ткани…
— Зажри! — Женщина ударила противника в горло. Страсть чуть утихла. — Сюда!
Беглецы устремились на крик.
— Левее! — завопил Михаил. — К двухмачтовому….
— Понято!
Михаил увернулся от меча противника и обрушил на яроттца гору ящиков. Прорвавшись сквозь грохот и треск разлетавшихся щепками досок, он поспешил к кораблю.
— Сходни убрали!
— Ну уж нет! — Трейч, коротко взревев, переметнулся на борт корабля. Стремительной тенью промелькнул над черной рябью воды и обрушился на палубу. Разметав матросов, точно кутят, он юлой провернулся вдоль борта и, прежде чем яроттцы опомнились, успел подхватить и перекинуть сходни на берег. Яростной волной беглецы ворвались на судно.
Топот, звон и вопли мгновенно расплескались от форштевня до кормы.
Михаил скрестил меч с капитаном. Не слишком удачно… Клинок яроттца вспорол ему плечо. Огненным копьем пришла боль — затмила разум, выводя в бой голые инстинкты. Чувствуя, как тело вновь своевольничает, Михаил отпрянул, пропуская удар, и врезал противнику промеж ног. Яроттец погиб согбенным — в отнюдь не доблестной позе.
Освободив дорогу, Михаил переместился на полубак, собираясь разобраться с якорем. Вид могучей цепи заставил его замереть.
— Трейч!
Трейч проявился мгновенно. Без слов поняв, что требуется, он налег на ворот. Годокские когти со скрипом впились в палубный настил, вздулись канатами мышцы. Его бы только защитить от нападавших врагов. Михаил покачнулся, следя за расплывавшимся видением набегавших яроттцев — серые робы повсюду, они несут сталь и смерть… Он взмахнул мечом, чтобы удостовериться — рука еще служит ему… Ударить не успел. Самый шустрый из матросов надломленной куклой подкатился ему под ноги. Над ним воздвиглась хрипевшая в боевом безумии ваарка
— Корабль наш, — выдохнула она.
— А?
— Захвачен, говорю, корабль…
Лязгнула, входя в стопор цепь. Шхуна величественно покачнулась, хлопнули поймавшие ветер паруса — портовые декорации Эгора медленно сдвинулись назад, окутались легкой дымкой, пригасившей яркие краски.
— Я таки его поднял, — гордо возвестил годок.
— Эй… — попытался окликнуть команду Михаил. Горло издало чуть различимый хрип. Он закашлялся, покачнулся… Крепкая рука ухватила его под локоть. Дзейра.
— Кто… умеет… управлять… — спросил Михаил у залитых кровью досок.
— Я, — откликнулся эльф, выцеливавший суетливые фигурки яроттцев на пристани.
— И все?
Тихо звенел такелаж. Облаками теней плыли паруса.
— Эльф к штурвалу. Следи за ветром и держи курс на выход из залива. Остальным собраться у фок-мачты… вон у той длинной хреновины, — приказал Михаил, не без удивления отметив беспрекословное подчинение друзей. Но все рефлексии потом, когда смерть отступит…