Михаил скривился в гримасе боли и упал от удара яроттца. Хрипло взревев, Трейч расправил надкрылья, сметая подступавших солдат, подхватил Корноухого и толкнул вперед — в сторону от ворота, ближе к нависшим над ущельем скалам. Чтобы не упасть Михаил сорвался в бег — почти вслепую. Шорох осыпавшейся гальки и скрежет камней следовали за ним.
— Прыгай! — услышал он крик и послушно прыгнул. Ветер подхватил его и закружил, пугая призраком бездны. Мгновение падения, ведущее к неизвестности… Сокрушительным ударом по ногам врезала палуба корабля.
— Слава Ло — Шарет облегченно вздохнул. — Живой?
— Я чего, попал? — Михаил со стоном сел. Рядом грохнуло — годок приземлился по кошачьим — на все четыре, что не помешало ему экспрессивно уведомить мир о несправедливости бытия.
— Живой, — заключила Дзейра и оглянувшись добавила — А вот и наши утопленники.
— Заткнись. — Линээ встряхнулась, рассыпав по палубе веер брызг. — Никогда не любила воду.
— Может пора решить, что делать? — долетел с юта голос эльфа.
— Трейч, сейбин на палубу, — приказал Михаил, не спеша подниматься. — Все запасы.
— Понято. — Годок скрылся в трюме. Через мгновение оттуда вылетела бочка. Женщины едва успели ее перехватить и приткнуть у борта.
— Во силища, — вздохнула одна из ваарок. Трейч гордо выпятил грудь. Жаль не видит его та единственная…
— Сейбин за борт. — Немного понаблюдав за тем, как по воде стелются золотистые разводы Михаил добавил: — Кто-нибудь видел здесь огонь?
— Я! — одна и ваарок метнулась в капитанскую каюту. Дробь шагов удалилась на полубак, приглушенно отстучала под палубой и вернулась в сопровождении запыхавшейся женщины. Ваарка протянула Михаилу лампу. Смочив кусок тряпки маслом, Михаил поджег его и без излишнего драматизма бросил за борт. Меж изломанных скал расцвел багрово-черный цветок, сокрывший преследователей, полотно залива и далекие тени Эгора. Небо потемнело.
— Привет от Труга… Держите масло наготове, по выходу в Арк закрепим урок.
Сопровождаемый невнятными одобрительными возгласами Михаил отошел к фок-мачте и устало прилег на палубу. Ему необходима толика отдыха — минутная пауза вне кипящей реальности. Покой… Дзейра побрела к бушприту — живой статуей олицетворять надежду первой увидеть великие просторы Арка — увидеть свободу и уверовать.
— Арк!
Меж скальных громад показалась синяя полоска воды и неба слитых воедино. Эльф облегченно вздохнул — он устал вести корабль по столь извилистому фарватеру. Не счесть раз ему казалось — столкновение со скалами неизбежно, и лишь отчаянным усилием воли он преодолевал желание рвануть корабль куда-нибудь в сторону, только бы не видеть рядом черные каменные громады.
— Сейбин, — приказал Михаил, с трудом поднимаясь на ноги. Потянувшиеся за шхуной масляные разводы он различить не смог. Только тени вокруг, и шепот…
Скалы расступились — в лицо беглецам ударили солнце и ветер.
— Поджигай.
Михаил подставил лицо соленым брызгам. Морская свежесть смоет горький жар оставшегося позади пламени. Медленно, очень медленно, он оглядел великолепие мира, распахнувшегося перед беглецами, — пронзительную, режущую синеву неба, легкие перистые облака, стрелами расчертившие горизонт, пенные гребни волн, белых птиц, парящих над Арком в вечном танце охоты.
— Птицы, — прошептал кто-то. — Кричат.
Соленый ветер донес чей-то всхлип. Никто не пошевелился, не выказал удивления — сейчас оправдан любой порыв души — в лицо беглецам дышала свобода. Неожиданно высоким чистым голосом запел эльф. Несколько фраз на алькарийском медом пролились на заляпанную кровью палубу и неведомым образом чуть скрасили страшную картину.
Заметив, что на него смотрят, алькариец умолк.
— Так принято, — спокойно объяснил он. — Меня зовут Лоуолис.
Первое имя прорвало завесу молчания — бывшие узники спешили представиться друг другу, миру, Арку, птицам, облакам. Мир услышит и запомнит свободный голос — примет и отринет оставленное позади зло. Облегчит душу — если подобное возможно…
— Тихо. — Дзейра взмахом руки установила тишину. Подойдя к Михаилу, женщина опустилась на одно колено и протянула ему меч. Через мгновение, ничуть не удивленные происходящим, ее примеру последовали остальные.
— У годоков принято выбирать собственных ктанов, — задумчиво проворчал Трейч. — Но и ты сгодишься. Конечно, кое-чего у тебя не достает…
Годок склонился, уподобившись величественному сфинксу.
— Мик, — окликнул Лоуолис. — Если кто-нибудь сменит меня…