Годок слез не лил. Не умел. Не хотел. Молча, стремительно, яростно отбивался он от врага. Несколько копий саднящими занозами сидело в шкуре, но стоило ему вспомнить о Мике, и неизвестно откуда приливали силы.
— В брюхо цельте! — гаркнул фо-ригийский ктан.
— Как скажешь. — Михаил проткнул врага насквозь. Багровой рекой выплеснулась кровь.
— Живой… — Изобразив подобие ухмылки, Трейч упал.
— Не вздумай! — крикнул Михаил, отражая удары.
— К Мику живо! — Лоуолис подтолкнул ваарок. На корме беглецы оттеснили противника — время подумать о перераспределении сил. Он справится сам — во славу Алькари.
Эльф полоснул фо-ригийца поперек живота. С влажным шлепком тело распласталось на палубе. А за ним очередная цель — столь же безумная и неумелая.
— Я в порядке… — Михаил пошатнулся. Ухватился за ванты. — На полубак…
Ктан и шестеро ваарок устремились к новой схватке. С тревогой посмотрев им вслед, Трейч попробовал встать. Лапы расползались. Боль огненной пчелой заметалась по телу. И все же он пересилил ее.
— Рад, что заглянули! — Шарет улыбнулся, пинком снимая с меча мертвое тело… Он оглянулся и лицо его внезапно исказилось.
«Успею!» — Михаил подхватил с палубы копье. Метнул… Иногда фортуна благосклонна — копье прибило фо-ригийца, напавшего на Луузу, к борту.
Собрав остатки сил, Трейч перебрался на корабль противника. Согласно традициям Великого отца — лишенный головы змей не страшнее птенца. Командиры противника умрут — такова воля годока. Зафиксировав в опьяненном боем разуме факт исчезновения Трейча, Михаил осмотрелся. И торопливо заковылял к борту, сокрытому тенью вражеских парусов. Хотел бы он подбодрить солдат, — как водится, разразиться призывным криком. Но в голову кроме слов из полузабытой песенки «режь — топчи» ничего не приходило.
Солдаты разобрались сами. Подавив остатки сопротивления на палубе, они устремились вслед за ктаном, чтобы через мгновение необузданной волной захлестнуть вражеский корабль. И пусть волну составляли лишь четырнадцать окровавленных «капель» — они победят, ибо никто не сможет безнаказанно встать между ними и свободой.
— Они прокляты Эфгом, — прошептала ваарка, стоя над последним отчаянно сопротивлявшимся фо-ригийцем — молодым изможденным парнем.
— Смотрите. — Заан указала мечом на лежавшего подле воина. В руках мужчина сжимал мешочек с крупой. — Они ради еды?
— Это война, — устало сказал Михаил. — Когда-нибудь я отправляюсь в Фо-риг и выстрою там памятник до небес, чтобы сами боги увидели какие хреновые дела творятся на земле. Когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас мне слишком хочется домой.
— Твоя правда… — согласился Трейч. И вздрогнул: — Слышите?
Тихий скребущий звук раздался за бортом, плеснула вода. Солдаты осторожно приблизились к источнику звука. Багрово блеснули мечи.
Михаил нахмурился. На корабль пыталась взобраться Линээ. Каждый раз одолев пару метров, она срывалась и начинала все сначала. Ее миловидное лицо, сведенное судорогой ярости и боли, напоминало маску смерти.
Ваарки поспешили выудить соплеменницу. Оказавшись на палубе, Линээ выругалась и внезапно расплакалась. Михаил осторожно подошел к ней.
— Линээ, нам нужен лекарь. Ты справишься?
— Во имя Эфга да! — Ваарка сердито мазнула ладонью по глазам и исподлобья взглянула на ктана. — И это… Мик… не держи зла… Я не хотела тебя… ну того…
— Забыли. — Михаил махнул рукой и развернулся к солдатам. — Возвращаемся. Трупы фо-ригийцев убрать, абордажные крючья снять. Лоуолис на перевязку и за штурвал, скоро тебя сменят. Шарет оценишь нанесенный ущерб и доложишь. Все. Двинулись.
Перебравшись на шхуну, ктан первым делом направился к Дзейре. Увидев его, женщина прекратила судорожные попытки утвердиться на ногах и разразилась потоком отборной брани.
— Хорошо стелет… — одобрила Лууза.
— Следовательно, живы, — оценил их старания Михаил. — Хватит голосить. Я бы на вашем месте поспешил к лекарю.
— А отнести?
— Как без этого… Без шуток мы не можем…
Осторожно подняв женщин, Михаил отнес их в кубрик, стараниями Линээ превращённый в лазарет. Пристроив подопечных в очередь, он вернулся на палубу и был остановлен подоспевшей вааркой. Она хмурилась, не решаясь сказать…
— Я слушаю.
— Там Баата на кухне… Иилу убили и она того…
— Иду. — Не тратя времени на раздумья, что положено делать командиру в подобных случаях, он поспешил на камбуз, где застал Шарета, пытавшегося уговорить Баату помочь в выносе тела.