Два дня. Михаил подставил лицо каплям дождя. Вспомнился Лис. Попал ли он в посмертии туда, куда стремился? Хотелось верить, но перед глазами упрямо возникало видение лежавшего у реки тела. И воронье… Мертвецы не ходят по одиночке. Михаил поморщился — за два дня он успел свыкнуться с мыслью, что их осталось только четырнадцать. Улейг, Олькир, Лоона, Заа, Каади, Чиига ушли. Безвозвратно. Не смотря на его усилия.
Михаил прикоснулся к повязке на груди. Эльфийские лекари сотворили чудо, за полтора дня поставив беглецов на ноги. Разумеется, сами они столь плодотворное лечение чудом не считали — мастерство, точный расчет и неукоснительное следование процедуре. Распорядок, выверенный веками… Михаил отступил вглубь шатра, пропуская внутрь немолодого стройного эльфа в зеленом балахоне клана целителей. На узком лице алькарийца блуждала неизменная добродушная улыбка — профессиональная на циничный взгляд ктана. Скинув плащ, целитель педантично уложил его на сундук в углу.
— Знатная погодка, уважаемый. Хоть я и предпочитаю золото Близнецов…
— Этис, вы повторяетесь. — Михаил подсел к столу.
— Меня беспокоит твое духовное начало Мик. Разлад в нем крепнет, и я не понимаю…
— Этис, — тонко намекнул ктан.
— Хорошо. — Эльф примирительно улыбнулся. Вновь. — Извини, привычка. Как ты сегодня?
— Живой.
— Это не ответ. — Алькариец принялся осторожно снимать повязки. — Вижу дело идет на лад…
— Я опаздываю на погребение, Этис.
— Готово. — Эльф стремительно закончил обработку ран, наложил повязку и завязал аккуратный филигранный узелок. Узелок Михаила раздражал особенно сильно. — Что с лицом?
— На месте. — Ктан прикоснулся к багровому росчерку шрама на щеке. — Это не последний.
— Сожалею.
— Всего лишь немного крови. — Михаил встал, давая понять, что прием окончен. Понимающе кивнув, Этис подхватил плащ, обстоятельно распрощался и канул за пеленой дождя.
Михаил вновь устроился у полога. Вспомнил запах мокрой листвы родного мира. Есть ли различия? Досадные несоответствия, способные отдалить болезненную реальность от сознания. Трава, хвоя, шишки? Далекие приглушенные звуки лагеря — бряцание металла, ржание лошадей, скрип колес, перестук топоров, крики и топот. И величие Дионийского леса, да мерная капель.
Высунув руку за порог, Михаил набрал немного влаги. Лизнул ладонь… Неопределенность крепла. Приятное безвкусие и тысячи непередаваемых оттенков.
— Ктан, вас ждут. — В шатер заглянул вестовой. Его темные волосы на лбу перевились в забавный узор.
— Иду.
Набросив плащ, Михаил торопливо выбрался под открытое небо. Отойдя на пару шагов, остановился и привычно изучил окрестности — темно-зеленое полотно с вкраплениями желтого и серый купол из промасленной ткани… Пусть время остановится.
— Нас ждут, — упорствовал эльф.
С трудом оторвавшись от нудного пейзажа, Михаил присоединился к провожатому. Мокрая трава назойливо цеплялась за ноги, прибитые к земле цветы упорно лезли под каблук. Деревья и кустарник подле тропы норовили подцепить ветвями. Природа знала желания человека и потворствовала им… Холодная капля упала за шиворот Михаила. Он передернулся, чувствуя меж лопаток ручеек холода. Вот только от дождя ли холод? Впереди показался погребальный костер — штабель черных бревен на фоне лесных красот. На вершине укладки покоились пять тел, завернутых в белоснежную ткань. На белизне покровов отчетливо проступили темные пятна дождя.
— Ктан на виду, — тихо сказала Линээ.
Четырнадцать солдат отсалютовали. Тельрис, присутствовавший на погребении, приветственно кивнул. Михаил занял означенное штандартом место и замер в отсутствии светлых идей.
— Начинай, — шепнул командующий.
— Да… Действуйте… — Михаил вяло махнул рукой. Возникший из-за спины эльф протянул ему зажженный факел.
«Почему огонь не тухнет?» — мысль возвращалась вновь и вновь, пока ктан шествовал к черневшей груде дров. Через мгновение костер запылает, вознося души в храм Ло. Тельрис, большой знаток церемониальных обрядов, заверил, что огненное погребение наиболее уместно — в очистительном огне усопшие отдадут душу небу, а тело — матери земле. И все останутся довольны.
Собрав остатки решимости, Михаил сунул факел в бревна. Пропитанные сейбином дрова взметнулись огненной колонной. На деревья легли жаркие отблески. Прикрыв лицо рукой, Михаил отступил на шаг, наблюдая за черными клубами дыма в серой пелене небес. Возносящихся душ он не увидел. Жаль.
Выступившие из-за деревьев эльфийки пролили на поляну чарующая песнь.