Достигнув таверны, он прислушался к нестройному пению, хохоту, перестуку и громогласному ору, доносившимся из-за крепких дверей. Заходить не хотелось. Пир годоков внушал опасения — войдешь на своих, а вынесут чужие. Михаил решительно толкнул дверь и шагнул через порог. Навстречу качнулся полуподвальный зал, задрапированный чадом десятка факелов. Гостеприимно потрескивал камин.
— Мик, — раздался вопль от стола, придвинутого к закрытому ставнями окну.
Пробравшись сквозь сумрак и тени, Михаил с облегчением присоединился к Трейчу, истреблявшему мясную нарезку под кувшинчик годокского. Обустроившись на пеньке, заменявшем лавку, ктан взмахом подозвал сновавшую по залу ваарку.
— Чего изволите?
— Нам маленький бочонок годокского.
— Пять золотых. — Ваарка ничем не выказала удивления. Взяла деньги и стремительно удалилась. Через минуту дюжий лепурец вынес к столику бочонок литров на восемь.
— У тебя хорошая память Мик, — сказал Трейч, разливая. — Ты обещал, ты сделал. Мне нравится.
— Вздрогнем. — Михаил поднял потемневшую от времени кружку с истертым узором. Годокское обрушилось в желудок горячим водопадом.
— Мик, я вот думаю… — Трейч задумчиво поскреб стол лапой. — О тех, кто не сумел… не дошел…
— Тоже думаешь, что в их смерти виноват я?
— Во как! — Трейч быстро разлил по второй. — А мы гадаем — какая стрела тебя клюнула. Сторонишься друзей, смурной… Ты сделал все возможное и даже больше. Осознай.
— Некоторые с тобой не согласятся. — Михаил залпом осушил кружку. Вопреки ожиданиям, алкоголь покоился в желудке мертвым грузом.
— Кто? — Годок в гневе приподнялся.
— Забудь, — отмахнулся ктан. — Я разберусь.
— Ты только скажи… И еще, пока помню — мы хотим податься в Стегард. Через пару дней. Как думаешь?
— Ты спрашиваешь меня?
— Мы тридцатка, ты — ктан. — строго сказал Трейч. В груди у Михаила чуть потеплело.
— Наливай.
Он не планировал ехать в Стегард в роли ктана, но друзья — есть друзья. Без них на Груэлле никуда. И как бы ему не претила ответственность за чужие жизни — он рад компании. Аминь.
***
Вечер.
Михаил взглянул на темное искристое полотно небес. Вдохнул полной грудью. После духоты таверны свежий воздух пьянил сильнее годокского. Помотав головой в похвальном, но невыполнимом стремлении разогнать хмель, ктан побрел в сторону казарм. И спустя мгновение осознал — вечерние улицы разительно изменились — наполнились огнями и непонятной суетой. Телеги, всадники, пешие — разномастные силуэты сновали меж фонарных огней. Плотным облаком в воздухе висели крики и гомон, топот и скрежет.
— П… п… — Михаил осмотрел залитую огнями площадь. Мысль он не закончил, остановленный появлением неподалеку — в переулке — знакомых лиц. Шарет и Лууза. Окликать их ктан не стал — пара вела напряженный разговор. Шарет что-то горячо объяснял, Лууза тихо отвечала, отрицательно качая головой. Неожиданно она стремительно развернулась и бросилась прочь. Шарет запрокинул лицо к небу, постоял так и медленно двинулся в противоположную сторону.
— Шарет, — окликнул Михаил.
Стегардец не отреагировал — слепо прошел мимо. Ктан протрезвел.
— Какого хрена?! Кто-нибудь объяснит, что происходит?!
— Так не бывает… не бывает… — раздался рядом новый голос. Подле остановился эльф в полной боевой — судя по изношенности экипировки, проводивший немало времени на позициях противостояния. — Не бывает так…
Алькариец растерянно смотрел на Михаила.
— Ты чего брат? — ктан отодвинулся. Липкий страх колыхнулся в душе.
— Яроттцы…
— ?!
— Сворачивают позиции, — смог выговорить мужчина. — Ты понимаешь?! Сами! Сворачивают! Позиции!
Оставив эльфа невнятно бормотать, Михаил рванул к «Альзолю». Протолкался сквозь хаос тел и обозов, взлетел по ступеням опрятного многоярусного домика — не ресторации, но уже и не харчевни.
— Слышал?! — встретил его с порога крик Дзейры. Опомнившись, она стерла с губ улыбку и нахмурилась. — Яроттцы…
— Не хочу о них. — Михаил упал на лавку, отдышался и всмотрелся в просветленные лица друзей. — Трейч передал мне ваши слова… Стегард?
— Ты против? — осторожно спросила Баата.
— Нет. Но планы имеют свойство меняться.
— Стегард, — за всех ответила Дзейра. Тщательно прожевав кусочек фруктового пудинга, она холодного кивнула: — И мы уверены.
— Как скажешь, женщина. — Михаил постарался абстрагироваться от показной злости лепурки. С ней он разберется позже — если на то достанет времени и сил.