Камилла.
Красивая, как всегда.
Девушка медленно подошла к своему супругу и положила руку на его плечо. Как бы успокаивая. Бесполезно. Даже нежное прикосновение любимой не сможет усмирить тот ураган, который уже разыгрался и, без сомнения, разнесёт в хлам все вокруг, не оставив ничего живого.
— А чего же вы Энзо с его девкой не притащили? — разводит руками.
— Нечего моей жене видеть как я превращаю тебя в кровавое месиво! — раздаётся позади голос Энзо.
— Да вы что, издеваетесь? — горько смеётся Лука, оглядываясь: — Что это за внеплановое собрание? Убирайтесь отсюда, я не в настроении на задушевный разговор.
— Это ты издеваешься! — Марко не выдерживает и поднимается со своего места. — Я тебя не для того здесь оставил, чтобы ты разрушил в прах целостную систему.
— Это мои проблемы ясно? Вы три года назад все сдохли, так что оставьте эти мелкие неприятности мне. У меня все под контролем!
— Сейчас ты тоже сдохнешь! — произносит Энзо не скрывая гнева.
— Энзо, рано. — Осаждает друга и обратно переводит взгляд на Луку: — Ты себя к зеркало видел? Какого хера там замешана Сандра? Я тебе ее отдал, а не обнаглевшему чужаку, который не пробыв здесь и месяца, наметил на права главаря.
— Как это ты отдал Сандру Луке? — вмешивается Камилла. — Что это значит?
— Я потом тебе все объясню. — Обратился к Камилле, — Сейчас есть вещи важнее старых договоренностей.
— Нет, Марко Бруно! Сейчас самое время раскрыть все тайны.
— Серьёзно? — кинул на неё хищный взгляд.
Он не против что она показывает свои зубки. Он позволяет ей это, считая равной себе, но эта тайна.. Прошлое, которое девушка так тщательно скрывает, начинает дико раздражать. Настолько, что он готов сейчас послать всех к чертям и добиться правды от Камиллы! От девушки, которая мимолетным взглядом, до сих пор, без анестезии, раздирает его душу в клочья.
Замолчала. Притихла. Поняла намёк, но гордого взгляда не опустила, давая понять, что вопрос сестрой остаётся открытым.
— Значит, вернёмся к делам насущным. — Поворачивается к Луке: — Кто он? — принципиально не произносит имя чужака. Брезгует.
— Старинный друг твоей дражайшей супруги. — Его голос, подобно каменной лавине обрушился на присутствующих, а особенно задел Камиллу.
Как он мог?
Прости, Камилла.. я все исправлю! Сейчас моя шкура важнее..
Мельком кидает на девушку провинившийся взгляд и продолжает обычным тоном:
— Точнее, она была близка с его братом. Осман кажется.. — Выжидает момент, чтобы все переварили информацию, а сам направляется к дивану, где сидит Энзо.
Голова попрежнему раскалывается, но давать заднюю уже поздно. Самое время пустить пыль в глаза, обернув прошлое Камиллы в свою пользу и пока Бруно будет занят выяснением отношений с женой, попытаться самому исправить сложившуюся ситуацию с неуправляемым Кемалем. Ведь мужчина здесь не только из-за мести, его желание приобрели конкретных целей.
— Камила загнала в петлю Османа, изменив ему с Рикардо. — Упал на диван положив под больную голову подушку. — Разбила чувства парня, и своим поступком привела его к суициду. Поэтому, выйдя из тюрьмы, Кемаль поклялся: во чтобы то не стало — уничтожить ее! — замолчал, прикрыв глаза ожидал реакции.
Тишина. Последние слова Луки растаяли несколько минут назад и с того момента никто не решался произнести и слова. Тишина сгущалась, с каждой минутой становясь осязаемой, вязкой. Начинала давить. Душить. Разрушать. В первую очередь разрушала самоконтроль Марко, которым мужчина, так долго учился управлять.
— Это было давно.. — женский голос пытается пробраться через вязкую тьму.
— Да, — отмахивается Лука, — это было лет тринадцать назад. Ещё в Риме.
— Заткнись! — приказ явно адресован не Камилле.
— Марко! Ты же понимаешь, прошлое остаётся в прошлом! — говорит Энзо, улавливая нехорошее настроение друга. — Оставь это расхлёбывать Луке. Это больше нас не касается...
— Заткнитесь! Оба! — обрывает друга и поворачивается к девушке: — На выход, любимая!
Глава 20
Сандра
Сидеть на иголках. Ходить по острию ножа. Быть на грани.. сейчас, я испытывала все эти непередаваемые эмоции.
Не понимаю, как вообще такое могло произойти? Но факт останется фактом: четверо, не скрывающие своё призрение друг к другу, восседали за огромным «праздничным» столом. Вот, только, не ясно: по словам Марко, мы собрались, чтобы заключить перемирие, а по ощущениям — это самые настоящие похороны. Меня не тронут, а вот Кемаль..