Команда Шведа вернулась к другим делам. Сам же майор, не успев даже налить себе чаю, услышал телефонный звонок.
— Майор Швед слушает.
— Это Рахим, отец Эмиля. Здравствуйте, товарищ майор.
— Добрый день, Рахим Аббасович, вы уже прилетели?
— Да, Сергей Иванович, прилетели. Вы в отделении?
— Да.
— Тогда мы с женой направляемся к вам, — сказал Ахвердиев и положил трубку.
«Хорошо. Молодцы, что приехали, а не стали сидеть сложа руки и убиваться горем, как некоторые», — подумал майор, садясь в кресло и принимаясь уже наконец-то за чай.
Буквально через 40 минут в дверь начальника уголовного розыска постучали.
— Войдите, — громко сказал он.
На пороге стояли невысокого роста коренастый, чуть сгорбленный под гнетом немалых лет мужчина и с ним такая же невысокая пожилая женщина в хиджабе.
— Располагайтесь, — жестом пригласил их за стол Сергей.
— Соболезную вашему горю, — начал разговор Швед, — догадываюсь, как вам должно быть сейчас тяжело.
— Тяжело, конечно, гражданин майор, — со вздохом сказал отец Эмиля, — но и на это тоже воля всевышнего.
Швед отметил воспитанность и такт мужчины, ведь тот назвал бога «всевышний» на русском языке, а не «Аллах» на восточный манер, чем заслужил симпатию и расположение майора.
— Чаю не хотите? — предложил Швед. — У меня хороший, настоящий, индийский.
— Спасибо, нам не до чая сейчас. Задавайте, пожалуйста, ваши вопросы, гражданин майор, разберемся с этим по возможности побыстрее. Нам ведь еще нашего мальчика домой забирать, — сказал Рахим, смотря в пол.
— Да-да, конечно! Тогда приступим. Что ваш сын мог делать в Томске, на ваш взгляд, в свой отпуск?
— Мы с женой точно не можем сказать, — отвечал Ахвердиев. — Понимаете, он особо не распространялся нам о своих планах и мотивах. Однако куда и когда он уезжает, всегда сообщал. Поэтому мы, собственно, забеспокоились и обратились в полицию. Ведь такое исчезновение совсем не в духе нашего сына. Но он никогда не упоминал в разговоре никаких томских друзей или знакомых.
— Ясно. Но что же вы все-таки сами думаете? — настаивал майор, чтобы проверить свою единственную зацепку с этой Алиной.
Теперь в разговор вступила женщина:
— Мне кажется, у него какая-то девочка здесь была. Все-таки в 30 почти лет и неженатый… Для нас это редкость. Для нашего поколения так вообще было немыслимо. Молодежь же сейчас, наоборот, гуляет, не задумывается о создании семьи. Вот и Эмиль любил погулять…
— Угу. И все же. Вы не помните, чтобы Эмиль упоминал хоть раз некую Алину? Не обязательно из Томска.
— Да разве их всех упомнить было? — с печальной улыбкой сказала мать. — Да и особо часто он обо всем этом не любил говорить.
«Такая себе зацепка… — отметил про себя Сергей. — Но все равно стоит отправить к этой девушке кого-нибудь. Опросить скорее для самоуспокоения».
— Мы знаем, что его компания собирается открывать здесь филиал, они нам так сказали. В этом году. Но Эмиля ни разу не отправляли сюда с рабочим заданием.
«ЧЕГО-ЧЕГО?! — изумился Эрик, наблюдавший этот разговор. — Нет филиала? В планах?! Да что это за место такое? Точно, что ли, параллельный мир, просто очень похожий на наш, или же я теперь и во времени путешествую??»
Дела для Эрика стали принимать совсем уж интересный и интригующий оборот. Но эта только что услышанная им подробность успокоила его немного. Ведь если филиал еще не был открыт, то и сам Эрик сюда, соответственно, не был направлен, и таким образом, если даже и предположить, что следствие каким-то чудом на него и выйдет, то связать Эрика с убийством будет крайне трудно. Банально из-за алиби.
«Стоп! — оборвал сам себя Эрик. — Почему вообще я думаю как убийца, вынужденный заметать следы? Я ведь ничего такого не совершал. Этого ведь просто не может быть!»
А Сергей Швед тем временем продолжал опрос родителей Эмиля, чем вывел Эрика из раздумий.
— А вообще вы не знаете, были ли у него недоброжелатели, может быть, конфликты на работе?
— Да нет, вы знаете, — отвечал отец, — он про свои проблемы вообще никогда не говорил, даже когда был совсем маленький. Да и мы видели, что он очень смелый и бойкий и в случае чего всегда сам сможет за себя постоять. Ну, придет, бывало, домой с фингалом, а на все вопросы тогда отвечал, мол, ай, мама, папа, успокойтесь, все в порядке, сам разберусь. Ну и разбирался, видимо.
— Ясно… — протянул Швед, в голове уже примерно складывая психологический портрет убитого и понимая, что, вероятнее всего, данный опрос следствию мало чем поможет.
«Надо опросить Алину, а этих бедняг, пожалуй, можно вот прямо уже и отпускать, пусть займутся действительно важным для них делом», — заключил про себя Швед.