Но объяснить это, да еще так, чтобы Каро не объявила без обиняков, что я попросту слаба на передок, показалось мне задачей трудной.
Вот я и сказала ей просто:
— Приезжай давай.
Так и условились — я ее жду и в ожидании ее особо по жесткачу не гуляю. Слова «грешить» мы с ней, кажется, обе не приемлем.
С Рози все заметно проще, по крайней мере, в объяснении:
— Он что, наобещал тебе, что ее бросит?
— Нет. Наоборот — он сказал, что вообще-то неплохо в нее внедряется, а я ему мешаю.
— Офигеть. Он тоже требовал, чтоб ты от него отстала, а ты не отстала… и потом вы и…
— Сахарок, сахарок… — смеюсь. — Полегче. Забыла, кто я?
— М-да, ты права. Ладно, значит… значит… ой, каз-зе-е-ел… он двух захотел… его от этого прет… так, что ли?
— Не знаю. Позавчера он говорил мне, что его от меня прет. Позапозавчера, вернее. Но позавчера, кажется, тоже.
— Да он, наверно, просто тупо поскубался с ней? А?.. — чуть не хлопает себя по лбу Рози и смотрит на меня в отчаянии. — Решил с тобой выпустить пар.
На самом деле я не рассматривала этот вариант.
Да даже если и так — разве теперь это важно? — мысленно вопрошаю откуда-то оттуда, со своих олимпийских верхов. Мы ведь… на такой уровень новый вознеслись… мы с ним… мы оба… что нам не надо этого… этих условностей… чтоб над этим париться… и подумать смешно… эм-м-м… или…
— Блин, думаешь, правда? — спрашиваю у Рози, еле дыша.
— Да легко! — она полна уже не отчаяния, а трагизма.
— Ну что ж, помирятся. Мне похер.
Стараюсь придать своему голосу максимум убедительности и рассуждаю резонно:
— Что я ему — наложница какая-нибудь? Извечно зареванная, ждущая, что он «с женой разведется»? Я, вон, сама с мужем развелась, когда мне приспичило.
— Как же, помним.
— А они и не женаты. Но — в добрый час.
— А хорошенько он тебя… торкнул, — замечает Рози. — Обновил, как же… Блин, аж интересно, что вы там…
— Поверь мне, Рози, ничего особенного. По крайней мере, по твоим меркам.
— Я, между прочим, тебя понимаю.
— Понимаешь? — усмехаюсь.
— Понимаю. У меня так же… — Рози сует в рот невероятно огромную порцию мороженого: —…с моими диетами, — проглатывает, прежде чем успеваю остановить ее — все это не стоит застуженного горла. — Калории на сегодня вроде исчерпала, эпп хавать не велит, да вроде давным-давно уже привыкла к своим порциям. Но вот какая-нибудь сволочь разворачивает перед тобой шоколадку, прям под нос сует… Ты ломишься сначала взвесить шоколадку, затем — сосчитать калории, чтобы потом отполовинить да угостить кусочком от своей половинки кого-нибудь другого, но руки сами — в рот! И ты — ам!
— В рот — и ам! — подтверждаю, старательно отгоняя саму мысль о пошлостях.
— А дальше — вопрос техники…
Февраль на исходе.
Меня, конечно, во многом можно упрекнуть, но только не в том, что я врала.
Я не врала Рози, я не врала Каро — нас с ним будто подменили.
Предположение Рози насчет Нины не ранило меня — легонько царапнуло коготком любопытства. Женщины — любопытные заразы. Еще с тех самых пор, с яблоком. По-видимому, во мне тоже не искоренился этот библейский атавизм.
В следующий раз мы с ним отлеживаемся у меня «после». За окном дубак, такой сухой, морозный февральский день. Рик как раз тихонько теребит мои соски, покручивает то один, то другой, а сам говорит ей по телефону:
— Да. Ладно, я за тобой заеду.
Ее ответ слышен невнятно — кажется, что-то типа «соскучилась».
— Мгм. Пока.
— Помирились? — спрашиваю его затем просто.
— Мгм, — отвечает он так же просто.
Затем смотрит на часы на телефоне и, убедившись, что в его распоряжении еще достаточно времени, ставит его на «мьют» и откладывает в сторону. Перекатившись ко мне, дает обнять себя ногами и нависает надо мной.
После долгих поцелуев взасос Рик занимается со мной любовью, лишь вскользь посетовав, что перед финалом нужно надевать презерватив. Когда уезжает, я даже провожаю его, и мы снова долго целуемся в дверях. На том и удовлетворяется мое проснувшееся было женское любопытство.
Я для него запретнее, чем он для меня. В этом, пожалуй, наше единственное различие. Хотим же мы друг друга с одинаковой силой. Как будто вернулась былая сумасшедше-страстная влюбленность, удесятерилась теперь.
Мне кажется, мы узнали друг от друга все претензии и, оттолкнув их, как ненужные, ушли друг в друга. Еще мне кажется, что наши встречи — своего рода дополнение, недостающая деталь от наших жизней.