Рози, возбужденная и распаленная, кажется мне девочкой, а я себе — похотливой, развратной теткой, самым неуставным образом превышающей должностные полномочия, растлевающей ее, такую юную и чувственную. Сейчас она прошепчет мне что-то вроде «нам не нужны мужики». Мне точно не нужны — не более, чем мне вообще кто-либо нужен. Кроме одного, думаю, внезапно. Того, с которым покончено. Вот тебе и заменительная терапия.
Я никогда в жизни не целовала девушек. Не знала, что это — будто упасть лицом в ведро клубники или в случае Рози — малины. Она сладкая и вкусная, Рози, и она чертовски сексуальная, привлекательная и красивенькая — тоже. Ничто в наших объятиях не похоже ни на что, что я доселе знала. И конечно, никакая это не заменительная терапия, а теплая, влажная, нежно-яркая игра, в которой не будет проигравших. Разве что, кроме этих, вокруг нас. Но они априори «не играли».
Мы потихоньку нацеловываемся и еще немного дразнимся губами, чмокаемся с пьяно-радостным хихиканьем, а пацаны даже не пытаются вклиниваться или во что-либо вникать. Только Йонас прозорливее — хоть и пьяная, вижу это по его стосковавшемуся лицу.
Они планировали подогреть нас, возможно, чтобы отдохнуть группой. Как видно, мы готовы и даже прелюдии не потребуется, она ж была только что?..
Соображаю, что по-хорошему такой расклад должен был бы показаться нам оскорбительным, но не собираюсь попусту принимать угощений, а впаривать кому-либо трэшевые инвестиции тоже не привыкла. Поэтому, будто резко протрезвев, ставлю два круга, затем — текилы на всех, мы чпокаем по четыре рюмки и всей компанией вываливаем из бара.
Стоим среди пацанов на набережной двумя ягодками в горьком шоколаде, я клубника, она малинка, и от нечего делать сладенько задираем с ней друг дружку.
Йонас, обычно чуждый до расстройств, поедает меня глазами, как будто хочет как можно больше отхватить от дефицитного десерта, прежде чем тот уберут окончательно. Вид у него, конечно, жалобный, даже страдальческий. Только пусть кто-нибудь другой его жалеет — я жалеть так и не научилась.
— Девчат, давайте че-нить замутим, — скулит он, очевидно, не в силах поверить, что сейчас я ускользну от него.
— Не-е-е, мы устали, — с пьяным хохотом отмахивается Рози.
Я — вот пьяная дылда — одной рукой «вишу» у нее на шейке и бормочу нечленораздельно: «мгм-м… устали…»
— Поехали отдохнем, — предлагает кто-то.
— Не-е, мне еще ее отвозить… — эта говнючка берет надо мной шефство. Отклоняя назойливые предложения Йонаса «проводить», Рози запихивает нас с ней в такси и везет к себе ночевать. Отсюда к ней ближе.
Остаток «вечера» я помню смутно — кажется, сама доковыляла к ней по лестнице, туфли в кулаке. Оттуда — густая, ровно-бархатная ночь.
Ближе к обеду просыпаюсь в незнакомой квартире в обнимку с чем-то теплым — это Рози.
— Привет, красотка, — шелестит мне она, сонно отирая остатки не смытой косметики.
Мы с ней в одном нижнем белье, причем, давлюсь от смеха, на ней — мое, а на мне — ее.
— Привет, шалопай, — говорю. — А у тебя удобный лифчик.
— А у тебя — трусики. А лифчик твой мне всю правую отдавил.
— Спала бы без лифчика.
— Косая была, снять не догадалась. Лови.
Обмениваемся «нательным». Целоваться больше не тянет.
— Слушай, — зеваю я. — Я там вчера не хулиганила?
— Да нет… — робеет-смущается Рози. — А могла бы?..
— Да мало ли… я сто лет так не на… — тут до меня доходит: — Сахарок, да я ж про выпивку! В смысле, плохо мне не было?..
— А-а-а… — тянет Рози с обрадованным облегчением.
Теперь мне все-таки хочется ее расцеловать, и я заключаю ее, полуголую, в объятия и ласково целую.
— Рози, ты — а-гонь, а наши вчерашние поцелуи — это просто сказка. Ты очень красивая девочка, но…
— …но тебе нравятся мужчины, — с готовностью кивает она, тоже меня обнимая.
— Мне нравятся мужчины.
— Мне тоже. И ты тоже очень красивая девочка.
— Умничка моя. За «девочку» — отдельное спасибо. Пойдем завтракать. Я угощаю.
Уезжаем на поздний бранч. Нигде ничего не находим и двигаем в ДольчеФреддо. И офигеваем — тут открыто, а сегодня дают не только мороженое.
— О-о, какие люди, — радуется хозяин. — Приветствую очаровательных дам.
— Это мы очарованы, — тянет Рози, — что у тебя сегодня такой выбор.
— Это я специально для вас. Как чувствовал.