Глаза Белова напоминали об этом. Они предлагали определенный выбор, и Грин наконец ответил:
– Я готов выслушать вас до конца, Петр Алексеевич.
Белов взял со столика пачку сигарет.
– Я уже сказал тебе, в каком незавидном положении мы оказались десять лет назад, в Рукаве Пустоты… – прикуривая, напомнил он. – Перед нами открылось неизвестное шаровое скопление звезд, а за спиной осталось расколотое на отдельные миры человечество. Ни инсекты, ни логриане не хотели войны, они достаточно выстрадали под властью харамминов и смотрели на нас как на освободителей, искренне надеясь на союз и помощь. Этого хотели и мы, но понимали, что правительства большинства миров, с трудом отвоевавших свои планетные суверенитеты, вряд ли согласятся с нашим мнением. Их не атаковали хараммины, да и большинству, особенно на Окраине, было плевать на все, кроме собственных экономических интересов. Хаос, наступивший после падения сети Интерстар, вразумил лишь старые миры, которые раньше образовывали ядро Конфедерации. Остальным нужен был стимул более весомый, чем идея нового единения человечества перед фактом отбитой атаки харамминов и контакта с двумя иными расами.
Белов выбросил сигарету с изжеванным фильтром и взял новую. Он явно нервничал.
– И как разрешилась ситуация? – испытывая неоднозначные чувства, спросил Александр. Он, конечно, знал новейшую историю, но с лакированных страниц учебников людям предлагалась несколько иная интерпретация фактов.
Последующие слова Белова только усугубили расхождение свидетельства очевидца и официальной версии событий десятилетней давности:
– Решение о создании новой Конфедерации было одобрено после восстановления гиперсферной связи, на виртуальном совещании, где присутствовали только главы правительств и первые министры планет. По сути, союз был куплен, Саша, в обмен на полученную от логриан технологию, обещающую виртуальное бессмертие. Понимаешь? Гарантированное бессмертие. – Он выговорил это словосочетание с каким-то внутренним надрывом, а потом закончил, уже спокойнее: – Сначала для присутствующих в тот момент на совещании, а потом, со временем, для всех, кто пожелает «уйти в Логрис». – Произнеся это, генерал отвернулся и уставился на мутную гладь запруды.
В первый миг откровение, прозвучавшее из уст Белова, показалось полковнику дикостью, но, задумавшись, он понял, что Петр Алексеевич говорит правду. Трудно было вообразить, что девяносто процентов независимых человеческих миров вдруг добровольно пойдут на союз.
«А ведь пошли… – подумал Грин. – Но только не народы, а власть предержащие, и не из чувства общности, а в обмен на личное бессмертие…»
– Выходит, что технология Логра явилась цементом, который скрепил вновь создаваемую Конфедерацию?
– Да, – закашлявшись дымом, ответил Белов, по-прежнему глядя на ленивое течение темной воды, в которой отражались кроны деревьев. – И теперь настала пора более широкого выполнения тех обещаний, – не оборачиваясь, пояснил он. – Технология Логра передана нам в полном объеме, и заводы по производству кристаллов уже запущены.
– Значит, процесс неизбежен?
– Однозначно. – Белов обернулся и добавил: – Вскоре об этом будет объявлено официально.
Рука полковника Грина невольно потянулась к сигаретам, хотя курил он редко, только в минуты крайнего волнения.
– А второй нюанс, – напомнил он.
– Попытки исследований все же проводились, – ответил ему генерал. – Результат – нулевой. Как только Логр попадает в массу себе подобных, вся внешняя информация, подаваемая на него, натыкается на непонятный блок, не проникая дальше периферии кристалла.
– Это та самая особенность, что позволила провести каналы передачи данных Интерстар по периферии кристаллов? – прикуривая, уточнил Александр.
– Да, – подтвердил Белов. – Основное ядро кристалла недоступно для проникновения. Неизвестно, что происходит там, внутри, но исследователи сделали из этого свой, порочный, на мой взгляд, вывод: поскольку личность, оказавшаяся в Логре, автоматически «замуровывается» там, значит, суть процесса необратима и безопасна…
Он замолчал, тряхнув головой, словно пытался отогнать от себя какое-то наваждение, навязчивую мысль, и поэтому в разговоре на некоторое время наступила пауза.
– Я собираюсь поручить тебе очень опасную миссию, полковник, – наконец, нарушив тишину, произнес Белов. – Основное ядро исполнителей уже подобрано, ты внесешь в список от силы пару кандидатур, учитывая, что могут возникнуть обстоятельства, когда твоя группа вдруг окажется вне закона и вне цивилизации…
Последние слова Белова не испугали Александра, который уже был морально готов к подобному обороту событий.
– Акция, насколько я понимаю, будет тайной? – сухо осведомился он.
– Абсолютно, – подтвердил генерал. – Более того… ее не санкционирует ни одно гражданское или военное ведомство. – Белов внимательно посмотрел на Грина, и на этот раз в глазах старика четко просматривалось то внутреннее напряжение, которое он тщетно пытался скрыть до этого за антуражем невинной рыбной ловли с водочкой и легкой закуской.
– Цель операции? – Грин не любил долгих полунамеков в этой части инструктажа.
– Вторжение в Логрис, – скупо ответил ему Белов.
Некоторое время над мостками и темной запрудой висела напряженная тишина, наступившая после двух оброненных Беловым слов.
Оба – и генерал и полковник – понимали: это словосочетание таило в себе потенциальный заряд такой силы, что, разорвись сейчас поблизости орбитальная бомба, эффект был бы меньшим.
Александр откинулся на спинку неудобного деревянного кресла, приготовившись слушать. Краем сознания он отметил, что тревожные звуки канонады, доносившиеся со стороны космопорта, стихли.
Театрализованное представление окончилось, начиналась будничная жизнь…
– И все же, Петр Алексеевич, какую опасность могут представлять личности, если, по вашим словам, они навек «замурованы» там?
– Любую! – резко ответил генерал. – Не сосредотачивайся на терминах, Саша. Логр… Логрис… Человек не логрианин, понимаешь?! Они делали машину «под себя», а наша психология на поверку диаметрально противоположна образу мышления ксеноморфов. Мы скорее похожи на харамминов, не находишь?
– Да… – согласился с собеседником Грин.
– Вот и я про то. Не забывай, что у нас имеется своя история развития электронных сетей, и от логриан мы отстали разве что в миниатюрности электронных машин определенного класса. Попробуй вспомнить, начиная со времен пресловутого мыслесканера Джедиана Ланге, сколько было попыток перенести сознание в компьютер? Кто этим, как правило, занимался, и чем кончались подобные эксперименты?
Полковник промолчал, мысленно оценивая предложенные проблемы, а Белов еще подлил масла в огонь:
– Мы не можем проникнуть в отдельно взятый Логр, но не факт, что личность, замурованная в нем для вечного бытия, не в состоянии самостоятельно покинуть виртуальное узилище. А ведь там, по периферии кристаллов, текут информационные потоки сети Интерстар, – еще раз жестко напомнил Белов. – Пять процентов мощности каждого Логра автоматически отданы на проводку каналов сети. Логрис уже десять лет как не мертв – он живет, дышит в ритме всего человечества. Наши информационные потоки, от которых зависит все: экономика, политика, межрасовое общение, – проложены через кладбище логрианских душ, среди которых за прошедшие десять лет стали появляться и человеческие Логры.
Белов потянулся к бутылке и разлил водку по двум стаканчикам.
– Я уже стар и потому не боюсь. – Петр Алексеевич расстегнул ворот одежды, снял тонкую цепочку с Логром и положил ее на стол. Некоторое время он угрюмо смотрел на поблескивающий гранями черный кристалл, а потом произнес: – Он вовсе не успокаивает меня, как некоторых избранных на сегодняшний день. Я страшусь не своей смерти, а того дня, когда будут наконец выполнены все пункты договоренностей десятилетней давности и каждый получит подобный кристалл…