– Его руки…
За запястья схватили, задрав рукава водолазки. Вздох удивления и шепотки. Учиха пробовал вслушаться в них, однако ничего не выходило. Он не мог сконцентрироваться даже на собственном дыхании, а уж голоса людей тем более казались раскатистым эхом.
– Нулевой…
– Ведь он же…
– Необходимо его…
Обрывки слов. Мешанина. Чужие сознания. Чужие руки.
Кто-то поднял, куда-то положили, повезли. Скрип колёсиков и гробовая тишина, а потом по телу прошёлся озноб. Саске догадался, что водолазку с него стянули.
Он пытался ухватиться за ускользающее сознание, но тщетно.
Всё померкло.
***
Убийства давно перестали быть чем-то новым, чем-то запретным. Узумаки бы никогда не подумал, что рано или поздно убивать ему придётся так часто. Смерть другого человека теперь воспринималась как возможность прожить ещё один день. Хотя одно правило он до сих пор стремился не нарушать и верил, что Учиха тоже следует этой заповеди внутри себя – не марать руки из-за еды. То был удел шакалов и совершенно потерявших всякую человечность монстров.
Другое дело – убивать в интересах собственной жизни.
Убивать ради друг друга.
«Ты всего-навсего хочешь снять с себя вину», – резонно заметил Девятый. – «Но ничего не выйдет. У тебя как раз был шанс попробовать договориться».
Стараясь не слушать его, Наруто молча шёл по коридору, подсвечивая себе фонариком. В сумке Кисаме он нашёл потрёпанную и заляпанную карту. Та лежала на самом дне, явно забытая прошлым владельцем, который выучил путь до бункера наизусть.
Лаборатория, раскинувшись под землёй многочисленными ходами, напоминала муравейник. Правда, стены его были как из человеческой плоти и с каждой секундой покрывались струпьями всё активнее. Рыжие пятна ржавчины, казалось, смогли разрастись даже на гладких каменных стенах. Зато, присмотревшись, Узумаки разобрал, что это вовсе не они, а некие кровавые узоры, выведенные чьей-то неверной рукой. И чем дальше он заходил, чем глубже погружался в сей лабиринт, в котором всё больше и больше становилось безумных кровавых разводов.
В какой-то момент Наруто остановился, светя фонариком на очередную настенную роспись, что тянулась по стеклу огромного окна, за которым раскинулась тёмная комната.
Узоры, похожие на письмена древних племён, не имели смысла. Чаще всего в них виднелись разрозненные буквы, кляксы и потёки неизвестных форм. Он пытался понять, не было ли это каким-нибудь сообщением забредшему сюда незваному гостю, когда в стекло по ту сторону глухо ударили.
Отскочив, Узумаки едва не выронил фонарик из рук, однако бледный луч вскоре опять устремился в окно, выхватывая из мрака голову, обтянутую гнилой кожей.
Тварь, прильнув к стеклу, разинула пасть с оставшимися тремя зубами и беззвучно возила склизкими руками, норовя потрескавшимися ногтями расцарапать прозрачную преграду.
Как только сердце в груди Наруто перестало биться будто сумасшедшее, он снова подошёл ближе. Существо, бывшее раньше девушкой, стукнулось высоким лбом о стекло с ожесточением, но пробить его оно было всё же не в силах.
Темнота за спиной создания зашевелилась, неохотно выпуская из собственных вязких объятий своих теперь уже вечных пленников. Ещё двое вытянутых серых тел в ошмётках кожи, висящей на них бахромой, встали по обе стороны от первой твари. Словно насмешка, на одном из существ всё ещё висел покрытый жёлтыми пятнами халат, а в кармане блестела дешёвой позолотой старая ручка.
Узумаки поспешил отпрянуть от окна лишь после того, как существа все разом принялись пробовать прогрызть оное. Не от страха, а от омерзения и грусти, что вдруг охватила его. Выходит, когда здесь сработала система безопасности и все двери в палаты подопытных закрылись, данное место стало для них чем-то вроде гробницы. Люди были обречены на медленную и страшную смерть в беспросветных недрах лаборатории.
Никому неизвестно, сколько страха они испытали в то мгновение, какое чувство безнадёжности обуяло их, заставив биться о стекло, будто мотыльков, закрытых в банке.
Они ждали помощи.
Однако она не пришла.
Наруто тряхнул головой, с усилием заставляя себя отпрянуть от окна и двинуться дальше по коридору. Что бы там ни было, никто в этих комнатках больше не являлся человеком.
Теперь он старался не смотреть по сторонам, зная, что из-за стекла на него уставились мёртвые зенки, похоже, с навсегда застывшей в них мольбой о спасении. Беспробудные зеркала души, поймавшие отражение страха, боли и отчаяния.
***
Узумаки двигался быстро, иногда сверяясь с картой. Затёртая и заляпанная бурыми пятнами бумажка сейчас напоминала ему старинный артефакт. И только он один был способен вывести заплутавшего путника из таинственных катакомб. Наруто даже нервно посмеялся, поймав у себя в голове абсолютно нелепое сравнение себя с одним из мифологических персонажей, которого угораздило спуститься в подземное царство за душой своей любимой. И раз лаборатория действительно походила на ад, то сам Узумаки не считал себя героем.
Парень остановился, когда коридор вильнул. Тут уже не было комнат с бывшими подопытными, а свет фонарика ничего не выхватывал, кроме предупреждающих надписей.
– Проход для третьего уровня, – задумчиво прочитал Наруто вслух, чтобы разбить натянутую тишину. Сверившись с картой, тот сложил её и убрал в карман.
Сердце билось в висках, а от волнения он и вовсе чуть не забывал дышать. Значит, вот этот самый бункер, вход в который был предоставлен всего лишь немногим учёным.
Сюда могли притащить Саске, а учитывая то, сколько времени Узумаки провёл в шахте лифта, сколько потратил на разговор с Кисаме…
Наруто двинулся вперёд: больше медлить было нельзя. Если Учиха и впрямь там, то он обязательно найдёт его. О другом думать он даже не хотел.
Но стоило сделать два шага, как Узумаки поскользнулся и едва не рухнул на пол. Своевременно ухватившись за стену, парень покрылся холодными мурашками и посветил фонариком себе в ноги. Он ожидал увидеть там всё что угодно, принимая в расчёт то, где находится.
И не ошибся.
Длинная и толстая чёрно-красная полоса тянулась по белому кафелю до самых стальных створок дверей, не прерываясь. Наруто крутанулся на месте, очерчивая светом уходящую за угол кровавую линию. Видимо, здесь волокли кого-то и волокли от самого входа, тем не менее сначала он подобного не заметил, потому что вниз не смотрел.
«Возможно, след вообще давний», – убеждая сам себя, проговорил Узумаки.
С замиранием сердца Наруто опустился на одно колено. Застывшая над кровью рука дрогнула, и, выдохнув, он резко провёл пальцами по ней. Сердце обрушилось вниз, ибо та оказалась свежей.
«Она не может ведь принадлежать Саске?..»
Стало плохо. Внезапно грудь сжали стальными тисками, плечо ударилось об стену, и Узумаки едва не завалился вбок, успев вовремя упереться ладонью в пол.
Он не знал: принадлежала ли кровь Учихе либо же была ещё чьей-то. Мало ли кого выжившие учёные или забравшиеся сюда мародёры тащили в своё логово. Мало ли кто мог истекать кровью и быть еле живым, судя по её количеству.