В офисе царила атмосфера лёгкого хаоса и сумбура, что мгновенно настроило меня на рабочий лад. Я приложила так много усилий для того, чтобы флоридская сделка наконец состоялась, что сейчас, на финишной прямой, было просто не время отвлекаться, слишком многое стояло на кону.
Но в каком-то смысле, я даже умудрялась ловить кайф от подобного рода напряжения и непомерного давления последних недель. В конце концов, умение всегда оставаться спокойной, справляться с прессингом и чётко видеть перспективу — это одно из наиважнейших качеств успешного ведения бизнеса, предпринимательская жилка, как сказал бы мой отец. Потому, чем крупнее и значимее была сделка, тем спокойнее, собраннее и увереннее я оставалась. Ни грамма волнения и ни капли тревоги, об этом говорило всё — моя осанка, походка и внешний вид: в меру агрессивный макияж и платье футляр цвета маренго, образ сдержанный и строгий, но в нём, как и всегда, проскальзывал легкий намёк на сексуальность — заключая сделки с солидными мужчинами я всегда предпочитала напоминать им о том, что я не только босс, но в первую очередь — женщина. Это сохраняло баланс, вводило в заблуждение и позволяло всем гораздо быстрее прийти к консенсусу. Власть над мужчинами всегда стоит проявлять особенно сдержанно и благоразумно.
К моему появлению в офисе конференц-зал уже был полностью подготовлен к приему представителей поглощаемой стороны, прилетевших в Лос-Анджелес накануне вечером. К одиннадцати — формальности улажены, детали окончательно утверждены и спустя каких-то полчаса документы были благополучно подписаны и все мы могли спокойно поднять бокалы за успешную взаимовыгодную сделку и процветание «Vindal Group», частью которой все мы теперь и являлись.
— Мы очень рады, что всё так удачно сложилось, — очаровательно улыбнулся Джордж Стэнли, владелец и основатель, а отныне руководитель флоридского филиала моей компании. — Теперь мы сможем составить реальную конкуренцию крупнейшим фирмам в этом сегменте рынка.
— Замечательно, — улыбнулась я, пожимая его крепкую ладонь, а затем и ладонь адвоката. — Счастливого пути.
Наконец покончив со всеми формальностями и оставшись наедине в кабинете, мы с Энн насмешливо переглянулись и, шумно выдохнув, я рухнула в кресло и залпом опрокинула в себя остатки шампанского из своего бокала.
— Плейбой, — закатила глаза Анна, едва закрыв за собой дверь кабинета. — Чересчур лощеный видок и взгляд самодовольного напыщенного подонка. Не выношу таких!
— В Майами на каждом углу такие, — усмехнулась я, откинувшись на спинку и фривольно уложив ноги на стол. — Но я предпочитаю во всем видеть плюсы. Он амбициозен и отлично знает своё дело, а остальное меня не особо волнует. И кстати, самодовольные подонки весьма предсказуемы. Уж тебе ли не знать.
Энн сдавленно рассмеялась в ответ.
— Ты уверенна, что хочешь оставить за ним руководящее кресло во Флориде?
— Там видно будет, — равнодушно пожала плечами я. — Но сегодня я больше не настроена думать и говорить о работе.
— Правильно, детка! — разлив остатки «Louis Roederer» из бутылки, Анна с кокетливой улыбочкой протянула мне бокал. — Поговорим лучше о том, как там поживает мистер «Золотые Штанишки». Есть какие-то новости?
Закатив глаза, я неодобрительно покосилась на Анну.
— Майкл, Энн. Называй его просто Майкл.
— Просто Майкл? — округлив глаза, издевательски присвистнула подруга. — Знаешь, это только в твоей вселенной он «Просто Майкл», а у обычных людей он ассоциируется с чем угодно, кроме слова «просто», — насмешливо изогнула бровь она. — Ну правда, Кэм, я вряд ли хоть когда-нибудь свыкнусь с мыслью о том, что ты трахаешь Майкла Джексона! Признай — это слишком эпично!
— Ну, во-первых, я его не трахаю, — иронично покривила губы я. — Он вообще не из тех, кого так запросто можно трахнуть, знаешь ли. Мы с ним вполне себе прилично общаемся, — покачала головой я.
— Так значит, всё же, общаетесь…
Уцепившись за мои слова, Энн уставилась на меня хитровато-выжидающим прищуром, недвусмысленно изогнув бровь, на что я лишь неопределенно пожала плечами в робкой надежде на то, что таким образом удасться увильнуть от ответа и на время избежать развития этой пикантной темы. Мне совсем не хотелось обсуждать с кем-либо наши отношения с Майклом сейчас, и уж тем более выслушивать комментарии.
— Вот же тихушница! — не сдержавшись, разочарованно прицокнула Энн, деловито отводя в сторону взгляд и старательно изображая обиженную. — Ну и ладно, как знаешь.
— Да нет же, Анна! — добродушно покачала головой я. — Просто рассказывать пока особо нечего. Мы постепенно узнаём друг друга.
— Постепенно узнаёте друг друга? — с подозрительно-надменной усмешкой покривилась она. — Малышка, да это уже попахивает самыми здоровыми отношениями в твоей жизни! Только, прошу тебя, не облажайся. Я все ещё не теряю надежды познакомиться с ним лично!
Прыснув смешком, я уставилась на неё с язвительной издевкой.
— Так вот, значит, в чём дело! А я то, дура наивная, полагала, что это ты обо мне так заботишься.
— О тебе, само собой разумеется. Ну, и о себе заодно немножко. Всё по-честному, баланс соблюдён, — сквозь смех процедила Энн, пробегаясь по мне обличающие-насмешливым взглядом. — А если серьезно, Ками, по-моему он действительно на тебя очень даже неплохо влияет. Ты в последнее время стала как-то мягче, что ли. Я тебя и циничной бесчувственной стервой люблю конечно, но всё же…
На мгновение потупив взгляд в пол, я насмешливо покачала головой. Какой-то сомнительный комплимент. Но, надо признать, в её словах определенно была доля правды.
— Рванем куда-нибудь пообедать? — закрывая наконец тему, примирительно улыбнулась я.
— Я бы с радостью, малышка. Но у меня ещё три клиента сегодня.
— А перекинуть никак нельзя?
Энн обреченно поджала губы, уныло разводя в стороны руками и, бросив беглый взгляд на часы, отодвинула в сторону бокал и неохотно поднялась с кресла.
— Я уже опаздываю, уголёк, — оставляя короткий поцелуй на моей щеке, выдохнула она. — Позже поболтаем. А ты езжай и отдохни немного. На твоём месте я точно взяла бы небольшой тайм-аут.
Оставшись наедине с собой, я решила прислушаться к её мудрому совету, ненадолго послать всё к чёрту и немного побаловать себя. Поводов тому была масса, потому после восхитительно ланча в Брентвуде я отправилась прямиком на Rodeo Drive — будь я Одри Хэпберн, это место непременно стало бы моей версией «Tiffany» в Лос-Анджелесе.
Неспешно прогуливаясь по магазинам, я продолжала размышлять о Майкле и о недавних словах Энн. Думаю, она была права, и он действительно влиял на меня каким-то крайне невероятным образом. Впрочем, не только на меня. Он словно обладал какой-то странной супер-способностью пробуждать в душах людей чистые, прекрасные вещи, делая их чуточку мягче и отзывчивее. И, если хорошенько подумать, разве было в этом что-то плохое? В конце концов, это вовсе не лишало меня моего характера, стальной хватки и силы духа. Я по-прежнему оставалась собой. Но вместе с тем какая-то новая, неизведанная часть меня начинала медленно расскрываться, расширяя границы и жесткие рамки устоявшихся прежде принципов и убеждений, заставляя взглянуть на жизнь с другой стороны, делая чуточку пластичнее, осознаннее и глубже. Я вдруг так остро ощутила это внутри, что мне безумно захотелось каким-то образом подчеркнуть происходившие во мне перемены, открыться самой себе с другой, неожиданной стороны.
Ответ нашёлся сам собой. И прямо сейчас он смотрел на меня с витрины Valentino. Нежнейший серовато-платиновый шёлк, струящийся глянцевым шлейфом к самым щиколоткам, тончайшие брители и декольте, открывающее взгляду точеные ключицы, и оголенная до самого крестца спина — это платье создавало ощущение воздушности, почти невесомости. Надев его, я ощутила себя абсолютно голой, но в этом не было ни капли пошлости, ни намёка на вульгарность. Напротив, ни в одном из моих даже самых консервативных платьев я не выглядела так романтично-невинно, так ангельски-чисто, почти целомудренно, но при этом — невероятно соблазнительно. В нём не было ничего лишнего и я сразу поняла — это платье было создано для сегодяшнего вечера!