— Майк… — выдохнула я дрожащим от едва сдерживаемых эмоций голосом. — Я и подумать не могла…
— Идём! — улыбнулся он. — Мы ещё успеем насладится закатом.
========== 18. Иллюзия Свободы ==========
Вечер был необычайно тёплым. Величественный и гордый Тихий океан, простиравшийся далеко за горизонт, казался невозмутимым и задумчивым. Одинокое судно, неспешно скользившее по волнам, уверенно прокладывало путь вперёд, уводя нас всё дальше и дальше от берега, легко и беспрепятственно рассекая водную гладь, разлетавшуюся мириадами искрящихся в лучах предзакатного солнца брызг. В носовой части, у самого края небольшой обзорной площадки над бушпритом ощущения были особенно острыми — с этой точки открывался потрясающий, будоражащий сознание вид и создавалась невероятная иллюзия полёта над водой.
Приподняв бокал, я случайно поймала в нём на мгновение скользнувший и ослепивший меня преломленный лучик света. Играючи взглянув за горизонт сквозь кристально-чистую стеклянную сферу, я сделала небольшой глоток сладковатого апперетива, ощутив вдруг, будто пробую на вкус само солнце, каким-то образом стёкшее мне в бокал прямиком с окрашенного разовато-алыми разводами, градиентом переходящего в бледно-голубой и казавшегося бесконечно высоким неба.
— Камилла. Вот ты где, малышка! — обернувшись на голос, я поймала на себе смеющийся взгляд пары нетерпеливо-курьезных глаз и встретила его такой же искренней и широкой улыбкой. — Я искал тебя повсюду.
— Все в порядке?
— В полном.
Протянув ладонь, Майкл мягко придержал меня за руку, приглашая пройти вперёд по главной палубе к кормовой части судна, где располагался капитанский мостик, а сразу за ним лаунж-зона с небольшим джакузи и уже ожидавшим нас идеально сервированным столиком, украшал который роскошный букет моих любимых белых пионов и горящие по-центру свечи. Приятная ненавязчивая мелодия заполняла собой пространство: струнные и саксофон смешивались со звуками океана и на мгновение мне показалось, что он жалобно стонет, словно распаленный любовник, жаждущий ласк.
— Проголодалась? — помогая мне устроиться на широком и мягком, обитом молочной кожей диванчике, Майкл уселся напротив и мы вгляделись друг другу в глаза насмешливо-лукавым взглядом.
Обстановка вокруг была слишком уж романтичной: музыка, цветы и свечи, уединенный столик на одиноко затерявшейся посреди океана яхте — но несмотря на это вели мы себя довольно сдержанно и формально.
Что ж, ночь всё ещё была молода. Да и, стал бы мужчина так стараться, не ожидая от вечера чего-то большего? — этот немой вопрос заставил меня на мгновение лукаво улыбнуться, но я тут же поспешила одернуть себя, возвращая мысли в пристойное русло.
— Когда ты предложил поужинать, я ожидала чего-то более… То есть, менее… — взглянув на Майкла исподлобья, я аккуратно уложила белоснежную салфетку себе на колени.
— Так все же более, или менее? — поведя бровью, застенчиво усмехнулся он.
Обведя взглядом окрестности, я молчаливо кивнула и, не скрывая ироничной усмешки, красноречиво склонила голову на бок.
— Ты понимаешь, о чем я. Но, правда — всё просто идеально. Даже слишком. Я и подумать не могла…
На его лице засияла самодовольно-горделивая ребяческая ухмылка. Сейчас он определенно был очень доволен собой, производимым эффектом и тем, что ему без сомнений удалось столь приятно удивить меня. Ну какой же он, в сущности, мальчишка!
— Мистер Джексон, мисс Виндал, — поприветствовав нас, молодой юноша в форме официанта элегантно склонился над столиком, наполняя высокие тонкие бокалы игристой жидкостью. — Добро пожаловать на борт и приятной прогулки.
— Спасибо, — проговорили мы в один голос, заставив официанта на мгновение забыть о манерах и несдержанно усмехнуться. — Похоже, сегодня у меня просто день Louis Roederer! Жизнь меня балует.
— Нам ведь есть за что выпить, — невинно пожав плечами, улыбнулся Майкл. — Как прошла твоя встреча?
— Хорошо, — кивнула я. — Отлично, на самом-то деле. East Coast скоро будет наш, вот увидишь, — я произнесла это без тени сомнения, гордо, и даже слегка самонадеянно расправив плечи, но Майклу, казалось, пришлась по вкусу моя решимость и до бесстыдства прямолинейный взгляд.
— Поздравляю, детка! Я в тебе не сомневаюсь, — его слова ознаменовал звон бокалов, и мы оба отпили пару глотков шампанского, продолжая с молчаливой улыбкой обмениваться насмешливо-интригующими взглядами.
Нам подали весьма необычный тосканский салат с фенхелем, апельсинами и орехами, в котором сладость фруктов причудливо сочеталась с горчинкой рукколы, создавая удивительную гармонию вкусов и ароматов. Затем нежнейшее ризотто с морепродуктами, которое буквально таяло во рту, а в аккомпанементе со свежим и легким «Cristal Rose» со сладковато-нежными нотками карамели и пирога «Татен» и вовсе доводило меня буквально до гастрономического экстаза. Потому какое-то время мы с Майклом были откровенно увлечены едой куда больше, чем друг другом.
— Нравится?
— Восхитительно! — почти простонала я, отпив глоток вина из своего бокала и недоверчиво прищурив взгляд. — Итальянская кухня, Кристал, саксофон и пионы… Кажется, с недавних пор кто-то в курсе всех моих слабостей и предпочтений, и без стеснения этим пользуется.
С откровенно-наигранной застенчивостью он попытался спрятать от меня свой самодовольно-нахальный взгляд и, несдержанно усмехнувшись, очаровательно закусил нижнюю губу.
— Ты сама раскрыла все карты, — невинно поджав губы, ухмыльнулся Майкл.
— Мм… Максимум, засветила парочку, — насмешливо поморщила носик я.
— Иногда и этого бывает достаточно.
«Достаточно для чего?» — подумалось мне тут же.
Недоверчиво склонив голову на бок, я уставилась на Майкла скептически-выжидающим взглядом. Взгляд же Майкла в этот момент был обманчиво спокоен. В уголках его губ притаилась хищная, почти зловещая усмешка, пока он продолжал бесстыдно разглядывать меня цепким, хитровато-лисьим прищуром.
Этим вечером что-то в нём явно изменилось. Что-то едва уловимое, каким-то образом ускользавшее от моего внимания прежде. В очередной раз этот мужчина показался мне совершенным незнакомцем — загадочным, неуловимым, почти недосягаемым. Сегодня он вновь смотрел на меня как-то иначе. В его взгляде и мимике появилась какая-то спокойная ленивая самоуверенность и бесстрашие. И у меня вдруг возникло стойкое ощущение, что этим вечером мало что зависело от меня.
Если бы дело касалось бизнеса, я определенно подумала бы, что этот человек излишне проницателен и расчётлив. Он легко мог ввести недальновидного оппонента в заблуждение своей напускной наивностью, мягкостью и доброжелательностью, хотя на самом деле прекрасно знал, чего хочет. У меня создалось стойкое впечатление, что на самом-то деле он в любой момент готов был превратиться в безжалостного дельца и не убоится пойти по трупам для достижения собственной цели, без малейших колебаний и уступок, невзирая на цену. Такие люди всегда вызывали во мне подсознательный страх и особо-острый инстинкт самосохранения. И как я могла не заметить этого раньше? С ним стоило оставаться настороже.
— Знаешь, проигрывать тоже бывает очень приятно порой, — безобидно пожала плечами я.
Мы глянули друг на друга с усмешкой. Было что-то особенно притягательное в том, чтобы говорить метафорами, так до конца и не разъясняя сути. Неопределенность наших с Майклом отношений вносила в атмосферу вечера приятное напряжение и создавало волнительное ощущение занимательной игры.
«Что ж, мистер Джексон, в этом я как раз знаю толк».
Неспешно прокрутив в руке бокал, я задумчиво вгляделась в его содержимое, ощущая, как алкоголь приятно разливается по телу, слегка кружа голову. Звуки фортепиано, саксофона и струнных заполняли собой пространство и я без труда узнала так хорошо знакомые мне мотивы лёгкой и светлой, тоскливой и невероятно трогательной мелодии, наполненной приятными, горьковато-сладкими воспоминаниями. Бразилия. Я уже никогда не буду так беззаботна и молода вновь.
Откинувшись на спинку кресла, я закрыла глаза и широко улыбнулась, наслаждаясь любимой босса-новой под его въедливым, прожигающим взглядом. Взглядом мужчины, который без сомнений мог получить желаемое, но совершенно не спешил это взять, выжидая нужного момента с самоуверенной небрежностью человека, которому принадлежал мир.