Майкл кивнул.
— Что ж, это честно, — усмехнулась я и, задумчиво отводя в сторону взгляд, наконец заключила: — Знаешь, честно говоря, я даже не могу придумать ничего мало-мальски стоящего. Ничего больше того, что уже имею сейчас, — моих губ коснулась едва заметная тень тихой, ироничной усмешки. — Просто быть здесь, с тобой. Говорить. Обнимать. Это так… — я прерывисто вздохнула, соблазнительно закусив губу, и беспомощно закатила глаза. — В конце концов, человеку для счастья не многое нужно.
Майкл отстранился и беглым взглядом стал внимательно изучать каждую чёрточку моего лица.
— Берегись, — усмехнулся он, угрожающе прищурив взглад, — как бы я в тебя не влюбился.
Мы зашлись ленивым приступом смеха, и замолчали, слегка смутившись. Стараясь снять повисшее в воздухе напряжение, я вновь отвела взгляд к небесам. Луна одиноко освещала небо прохладным белым светом и, задумавшись на мгновение, я вдруг спросила:
— А почему твоя походка называется лунной?
Майкл прыснул ребяческим смешком.
— Потому что исполняя её, создаётся впечатление, будто ты двигаешься вопреки всем законам физики, — он играючи изобразил подобие лунной походки на моей коже. — Видишь, словно ты преодолеваешь гравитацию или находишься там, где её попросту нет, — указав пальцем вверх, ухмыльнулся он. — На луне.
— Научишь меня?
— Обязательно, — кивнул он, оставляя бережный поцелуй в моих волосах, затем ещё один, на щеке, впадинке на шее, обласкивая всю меня взглядом, неторопливо, нерешительно проводя кончиками пальцев по моим полурасскрытым губам и, наконец, касаясь их своими.
Сдержанность быстро уступила место решимости. Его язык проникает внутрь, встречается с моим, борется с ним, жаркий, влажный, вызывающий слёзы предвкушения на моих ресницах. Я в таком восторге, что кажется вот-вот — и наступит самая сладкая минута, просто так, от одних поцелуев.
Рука Майкла скользит по моим ключицам, тонкие пальцы приспускают вниз бретель платья, поглаживают плечи, опускаются ниже, на мгновение замирая, словно в нерешимости. И наконец набираются смелости, ныряя в декольте, сжимая мою грудь в ладони. Отчаянно. Властно. Собственнически.
С моих губ срывается хриплый стон и я невольно выгибаюсь другой, плотнее прижимаясь к его рукам.
— Тсс, — разрывая поцелуй, тут же прошептал Майкл, и его губы расползлись в широкой издевательской усмешке. — Постарайся не шуметь так сильно, — я ощутила его смех, тёплой волной обдавший мою шею.
— Майк, прошу…
— Я тоже хочу тебя. Ты же чувствуешь, — он подал бёдра вперёд, мягко втолкнувшись в меня, и я едва сдержала отчаянный вопль, закусив губу до ощутимой боли. Это было сущей пыткой! И вместе с тем наслаждением куда более изысканным, чем сама близость.
Уткнувшись в мою шею лицом, он ухватил мою юбку рукой и стал ловко подбирая ткань пальцами, пока ладонь его наконец не коснулась моей оголенной кожи. Уверенно скользнув по внутренней стороне бедра, Майкл развел мои ноги чуть шире и его пальцы быстро нашли то, что искали. Тяжело дыша, я беспомощно извивалась в его умелых руках в немой мольбе о пощаде, но он и не думал останавливаться.
Не могу поверить, что он проделывал это со мной прямо здесь, на открытой палубе! В глазах потемнело и я ощутила болезненную ломоту во всем теле. Оно дрожало, требуя немедленно заполнить эту изнывающую пустоту внутри. Ни одного мужчину в своей жизни я не хотела так сильно!
Закрыв глаза, я из последних сил пыталась выровнять дыхание и хоть сколько-то успокоиться. Но Майкл продолжал ласкать меня сквозь тонкое кружево белья, мягко надавливая на самую чувствительную точку моего тела, шумно дыша и едва слышно постанывая, покрывая короткими невесомыми поцелуями мою шею, грудь и изгибы плеч.
— Вечно с тобой так, — прошептал он, не отрывая влажных губ от моей кожи. — С самой первой секунды.
— Как так? — пользуясь подаренной мне передышкой, вздохнула я.
— Я говорю себе одно, а делаю совершенно другое, — он тяжело сглотнул, растянув губы в виноватой усмешке и грузно откинулся на спину, насмешливо покачав головой. — Чёрт знает что! Хоть бы раз с тобой всё пошло по плану.
— А у тебя на меня какой-то особый план есть?
Майкл сверкнул острым, хитроватым прищуром карих глаз, мгновенно отводя его в сторону и глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок.
— Ты точно знаешь, как заставить мужчину страдать, — выдохнул он наконец, опираясь на локоть и переводя на меня заметно потеплевший взгляд.
— А по-моему всё наоборот, и это как раз ты только что заставлял меня страдать.
— Весь вечер смотреть на твою полуобнаженную грудь под этим платьем и не иметь возможности к ней прикоснуться, это самое настоящее наказание, Камилла!
Мгновение я молчала, но затем, не сдержавшись, все же прыснула дурацким смешком, ощутив его улыбку в своих волосах. Майкл был счастлив, как мальчишка, обнимая меня и обезоруживающе улыбаясь.
— Так вот значит что, решил отыграться?
— Я могу заставить тебя кончить сейчас, — прошептал он еле слышно. — Если хочешь.
— Я, всё же, предпочла бы сделать это немного иначе. Не здесь и… Вместе.
Он облизнул губы, утвердительно качнув головой так, словно своим ответом я оправдала сразу все его ожидания и надежды. Устроившись в его объятии поудобнее, я закрыла глаза и постаралась вновь расслабиться, утонув в его аромате, таком знакомом и родном. Мы молча наслаждались теплотой наших тел, едва ощутимо лаская друг друга, стараясь проникнуть в тайну человеческой кожи, сближавшей и разделявшей людей навек. Я прислушивалась к его ровному дыханию, шелесту волн и шуму ветра. Он завывал, слегка раскачивая судно, точно колыбель. Я лежала, окутанная приятным ощущением покоя и дрёмы, практически убаюканная Майклом, еле слышно мурлыкавшим какую-то мелодию себе под нос, и уже готова была провалиться в сон, но он тихонько окликнул меня.
— Ками?
— Ммм? — сонно промычала я в ответ.
— Детка, мы на месте.
Оторвав голову от его плеча, я приоткрыла глаза и осмотрелась, обнаружив, что мы находились почти у самой береговой линии. И когда это мы успели развернуться?
— Так быстро… — разочарованно протянула я, лениво потянувшись и нехотя выбираясь наружу, но заметив заговорщицки-хитроватое выражение его лица тут же присмотрелась получше. — Разве мы не… — не успев задать вопрос я точно поняла, что яхта уверенно двигалась к небольшой частной пристани, расположенной позади ограждённой по периметру территории. — Майк?
— М?
— Это что, Сан-Диего?
Я недоверчиво покосилась на Майкла, и он молчаливо кивнул в ответ, деликатно отводя взгляд и старательно скрывая от меня свою нагловато-похабную, самодовольную улыбочку, протянул ладонь, помогая мне спуститься.
— Разве мы не вернёмся в L.A.? — растерянно усмехнулась я, но взглянув на него тут же поняла, что в каком-либо ответе уже не нуждаюсь.
Майкл приобнял меня за талию и, склонившись ближе, тихо прошептал:
— Не сегодня.
========== 20. Грань ==========
На берегу нас терпеливо поджидала охрана Майкла. Пара крепких парней, чьи лица определённо были мне знакомы еще с той самой ночи, в отеле Хилтон. Они встретили нас у задних ворот, ведущих от дома прямиком к пристани. Майкл поздоровался довольно фамильярно, пожав им обоим руку, и мне показалось, что их отношения были скорее дружескими, чем деловыми. Оба поприветсвовали меня сдержанной, любезной улыбкой и лёгким кивком головы.
— Всё готово?
— Порядок, — отозвался выбритый “под ноль” громила-афроамериканец, вскинув большой палец вверх.
— Отлично, спасибо бро, — Майкл широко улыбнулся, мягко придержав меня за руку, и уже уводя за собой на мгновение обернулся, бросив через плечо: — Джавон, оставайся на связи.
В неловком молчании мы прошли вперёд по освещенной тусклым светом аллее к заднему входу небольшого двухэтажного особняка в колониальном стиле, с безупречно-белыми стенами и искустной отделкой из лепнины. По правую руку от нас раскинулся сад, патио и широкая, увитая плющом беседка, откуда доносился дурманящий аромат гардений.
Майкл спокойно открыл передо мной дверь, приглашая войти, и как только ручка замка за ним щёлкнула, он несдержанно и совершенно неожиданно набросился на меня, ухватив за талию и буквально пришибая к стене.