— Боже, Кэм! Ну что за глупости? Конечно же Manolo Blahnik! — смеётся она. — Тут и думать не о чем.
— Очень остроумно, — я ехидно морщу носик, кривляя её. — Я вообще-то серьезно, Энн! У нас с Майклом и так всё кувырком! Я из последних сил пытаюсь как-то балансировать между работой и безумными отношениями, от которых у меня напрочь сносит крышу. И тут выясняется, что у него ко всему ещё и трое детей впридачу!
Глядя на меня, Энн старательно сдерживает очередной смешок, хотя взгляд её всё же становится чуть более осознанным.
— Ну, малышка, c’est la vie! — выдыхает она, подбадривающе похлопывая меня по ладони. — Вам же не по пятнадцать лет, в конце концов.
— Но и на такое я, знаешь ли, не подписывалась!
— Так уходи, — иронично хмыкает она, пронзая меня стервозным прищуром зелёных глаз, с нескрываемым наслаждением наблюдая за моей реакцией.
Еще один абсолютно отвратительный и крайне излюбленный ею приёмчик. Этакая шоковая терапия от мисс Дэвис. Взять, да и ткнуть тебя носом в наихудший, и очевидно неправдоподобный вариант решения всех проблем, позволяя осознать, что простор для манёвра есть всегда и всё могло бы быть гораздо хуже.
— Ненавижу тебя, — повержено качаю головой я.
— Ну что ты, родная, не благодари! — усмехается Энн и, глядя на неё, я ясно понимаю, что мне ничего другого и не остаётся, кроме как примирительно вздохнуть.
— Знаешь, я ведь и правда понятия не имела, что у него дети! То есть, это даже двадцать пятым кадром где-то на задворках сознания не мелькало. Мы же с ним о стольком говорили, в конце концов. Часами, Энн! А он даже не заикнулся ни разу! — округляю глаза я. — Ни намёка. А сейчас… — я бессильнно хлопаю ладонями по столу. — Боже, да я вообще не представляю, что мне теперь со всем этим делать!
— Ну а что тут, собственно, можно поделать, Кэм? Кроме как признать, что дети — это неотъемлемая часть его жизни. И если ты и правда любишь его так, как говоришь, отныне они станут частью и твоей жизни тоже. Это неизбежно.
Я закрываю глаза и сжимаю виски руками, а на лице у меня медленно расползается гримаса полнейшего ужаса и отчаяния. Хочется сбежать куда-нибудь подальше и заорать уже, наконец, в голосину.
Я могла влюбиться в кого угодно! В какого-нибудь холёного голливудского красавчика, не обременённого славой, детьми, или Бог знает чем ещё. И мы бы спокойно гуляли по пляжу на закате, зависали бы в ночных клубах и ресторанах, а ночами трахались бы, как черти, не думая о завтрашнем дне. И разве можно меня за это упрекнуть? В любой момент я бы спокойно бросила его. А затем всё началось бы сначала, с кем-нибудь ещё. Свежо и ново. Никаких тебе потрясений, разочарований и обещаний. Сомнительных обязательств и глубокой привязанности. И никакой… любви. Так ли плохо мне жилось до него? И какого хрена я снова и снова задаю себе этот глупый вопрос, ответ на который и так очевиден.
Как бы сильно меня это не тревожило, не пугало и не вводило в конфликт с собственным “я”, но Майкл уже слишком прочно вошёл в мою жизнь, став её неотъемлемой частью и изменив безвозвратно. И, надо признать, ещё никогда моя жизнь не была настолько насыщенной и яркой, наполненой острейшими эмоциями и переживаниями, никогда я не чувствовала себя более счастливой, любящей и живой. И, чёрт возьми, я откровенно лгу самой себе, если пытаюсь хоть на секунду убедить себя в обратном. Мне не сбежать от него. Уже нет. Каждая клеточка моего существа буквально вопит о том, что он — мой мужчина. Какой бы ни была причина. Да даже вопреки здравому смыслу, логике и всем законам этого долбанного мира. Когда встречаешь по-настоящему своего человека, ты на каком-то генетическом уровне просто знаешь, что это так. И сопротивление бесполезно.
— Ками, — Энн снисходительно улыбается, ожидая, пока я вновь посмотрю на неё. — Мне кажется, что ты как всегда сгущаешь краски. В конце концов, речь ведь не идёт о том, что ты должна в одно мгновение взвалить на себя материнские обязанности или что-то в этом роде. Насколько я знаю, Майкл ничего от тебя не требует. Он просто хочет, чтобы вы познакомились. И на данном этапе отношений это вполне ожидаемо и логично.
— Проблема не только в этом, Энн, — беспокойно кривлю рот я. — Ты же знаешь, что я отвратительно лажу с детьми, это вообще не по моей части! Я без понятия как себя с ними вести, о чём говорить. Чёрт, да вдруг я скажу или сделаю что-то не то. Или вообще им не понравлюсь! — в панике закрываю лицо ладонями я. — Что будет с нашими отношениями, если его дети меня возненавидят? Как думаешь? — от одной лишь мысли меня бросает в холодный пот и я нервно заламываю пальцы на руках.
— С какой стати им тебя ненавидеть? — смеётся Энн.
— Мне-то откуда знать? Я понятия не имею, как устроен детский мозг. Эти маленькие иррациональные существа пугают меня до чёртиков!
— Дело, конечно, серьёзное. Но, без паники, малышка. Просто расслабься и отнесись ко всему спокойнее.
Я часто дышу, пытаясь хоть на секунду прекратить думать обо всё этом. Если бы… Если бы я была одной из тех девушек, что так запросто находят общий язык с детьми. Но я скорее из разряда «уберите это от меня». Да, всё именно до такой степени плохо! Мне вообще тяжело даётся любой вид общения, не включающий в себя флирт, либо профессиональную субординацию. С детьми не работает ни то, ни другое. У них нет никаких чётких рамок и границ, и эта непредсказуемость чертовски, мать вашу, напрягает. Для меня это просто какая-то слепая чёрная зона! Что ж, видимо, придётся импровизировать на ходу и пробираться наощупь.
От этих нескончаемых тревожных мыслей у меня начинает стремительно нарастать давление в висках и несмотря на то, что пол рабочего дня ещё впереди, я чувствую острую необходимость выпить что-то покрепче грейпфрутового фрэша сейчас. Я даю сигнал официанту и мы с Энн всё же заказываем бутылочку Cabernet Sauvignon. Если комби «Анна + вино» мне не поможет, то не поможет уже никто и ничто.
— Детка, вот увидишь, всё не так страшно. Ты только зря так накручиваешь себя.
Я недоверчиво качаю головой, поглядывая на Энн исподлобья.
— Знаешь, просто, это так странно. Всё это время были только мы вдвоём. Я и Майкл. Мой Майкл! И всё было так прекрасно! Сегодня же это уравнение изменится навсегда. Нас уже никогда, никогда не будет двое, понимаешь? — бубню я, заходясь рыданиями.
— Детка, а ты посмотри на это с другой стороны. Вы с Майклом становитесь ближе. Он знакомит тебя со своими детьми и это огромная степень доверия. Как по мне, так это явный показатель того, что он видит в этих отношениях будущее. И если ты просто будешь собой, его дети обязательно полюбят тебя. Тебя нельзя не полюбить!
Она подхалимски мне подмигивает и я глубоко вздыхаю, крепко сжимая её ладонь в своей. Благодаря её словам я впервые за день кое-как, да улыбаюсь. Не знаю что бы я вообще делала без этого прекрасного и чуткого человека в своей жизни. Я стольким ей обязана, за столькое благодарна!
— Спасибо, родная! — относительно спокойно выдыхаю я. — Может быть ты и права. В конце концов, с одним большим ребёнком я вроде как-то пока справляюсь.
Мы натянуто хихикаем, отпивая немного вина из бокалов.
— Ладно, сменим столь травматичную для тебя тему, — Энн посматривает на меня, заговорщицки прищурив взгляд. — Ты уже определилась с подарком?
— Всё утро голову ломала!
— Ну и?
— Ненавижу когда всё вот так, в попыхах, — вздыхаю я. — Мне кажется, что лучшим вариантом будет подарить ему… эмоции. Я всё же организатор вечеринок, как-никак.
— Отлично. Так, какие будут идеи?
— Майкл сказал, что хотел бы провести время с близкими. И раз уж так сложилось, что у нас с ним, оказывается, на попечении целый детский сад… — поджимаю губы я. — Я позвонила Джереми Стрику. Он закроет для нас “Алькатрас” на все выходные.
— Кэм! Гениально, детка. Ты набираешь баллы.
— Уж пришлось постараться.
“Алькатрас” был одним из популярнейших мест для тусовок среди так называемого Лос-Анджелесского андеграунда. Это шестиэтажное здание на отшибе даунтауна было переоборудовано под потрясающий игровой паб в стиле 80-ых. Были времена, когда мы с ребятами частенько зависали там на концертах какой-нибудь местечковой рок-группы, или просто всю ночь резались в бильярд за пинтой пива. Из развлечений там имелось буквально всё: от боулинга, дартса и игровых автоматов, до картинга, батутов и настольных игр на любой вкус. Идеальное место для развлечений не только взрослых, но и детей. Просто чудо, что мне удалось договориться в самый последний момент! Но, слава Богу, в этом и заключался неоспоримый бонус моей работы и активной социальной жизни. Порой я могла позволить себе абсолютно нахально злоупотребить своими связями.