— Да я не… — на мгновение замявшись и совершенно не находя, как выкрутиться, Майкл сверкнул раздражённым взглядом, обречённо покачав головой. — Я тоже человек. И в моём случае, Камилла, редкие исключения лишь подтверждают правило, — произнёс он совершенно спокойным тоном и мою грудь в одно мгновение спёрло такое непередаваемо-острое чувство злобы и горькой обиды, что, казалось, я вот-вот захлебнусь этим ядрёным коктейлем, сметая всё на своём пути.
— Да пошёл ты к чёрту, — я буквально плюнула этими словами ему в лицо. — Трахай, кого хочешь.
— Кэм! — Майкл ринулся ко мне, настигнув одним широким шагом, но я мгновенно одернула его от себя. — Послушай, всё совсем не так, как…
— Что? Не так, как кажется? — прыснула ехидным смешком я. — Знаешь, милый, сделай мне одолжение. Можешь кого угодно этим дерьмом кормить! Но не меня, ладно? Просто скажи всё, как есть и покончим с этим!
— Я и говорю! — возмущённо вскрикнул он. — Да я ни разу не солгал тебе за всё это время! Чего ты, в конце концов, хочешь? Чтобы я извинился за всех, кто был у меня до тебя? — вскинул руки он. — Окей, хорошо. Прости. Теперь ты довольна?
— Довольна? — округлив глаза, я уставилась на него, ошарашенно разинув рот. — Ты совсем уже офанарел? Или тебе твоя звёздная невъебенность в голову ударила?
— Мать твою, да какого чёрта ты от меня хочешь? — не сдержавшись, выпалил он. — Это моё прошлое, Кэм! Я перед ним бессилен! Может, в таком случае и твоё обсудим, — с вызовом кивнул он. — Уверен, тебе есть что сказать…
Я прерывисто вздохнула, с видом глубоко оскорбленной и задетой за живое женщины, намереваясь немедленно всё ему высказать, но на деле лишь несдержанно всхлипнула, так и не найдя, что же ответить на этот ловкий выпад. Чертов сукин сын был кругом прав! И это раздражало ещё больше! Может быть в его словах и был определённый резон, но, чёрт возьми, сейчас мне было не до справедливости. Меня душила бессильная ярость! Хотелось выплестнуть её наружу и гори всё синим пламенем!
Не найдя лучшего решения, я пулей пронеслась к двери, но Майкл тут же решительно преградил мне дорогу, мертвенной хваткой вцепившись в мои предплечья. Я попыталась вырваться, но не смогла. Или не захотела. Я уже сама толком не понимала. Объятие было крепким, но бережным. Он мягко удерживал меня, тихо шепча на ухо:
— Ну прости, прости, что так вышло!
— Ты заметил, что тебе частенько приходится говорить мне “прости”? — прижавшись к нему лицом, всхлипнула я. — Мне уже поперёк горла все эти твои подружки!
— Камилла, клянусь, я делаю всё, что могу. Всё, что в моих силах. Но моя жизнь… Ты же видишь! — прижимая меня к себе, шепчет он. — Ну же, девочка, помоги мне. Будь на моей стороне!
Я содрагалась от рыданий, всеми силами прижимаясь к его груди, ощущая острейшую в своей жизни неуверенность и сковавший моё тело бесконтрольным животным инстинктом страх, так внезапно материализовавшийся в лице этой проклятой блондинки. Я не могла с этим справиться, не узнавала себя. Моя потребность в Майкле становилась слишком болезненной.
— Ты просто не представляешь, как тяжело справляться с мыслью о твоём нескончаемом полчище фанаток, Майк! — вздыхаю я. — А теперь ещё сюда заявляется эта девица…
— Кэм, ну и что мне было делать? Не мог же я просто выставить её вон.
— Всё равно! Ненавижу эту чёртову Флауэр! И что это за имя вообще такое дурацкое? Флауэр…
— Это не имя, — покачав головой, виновато выдохнул он.
Отстранившись, я вопросительно уставилась на Майкла сквозь пелену застилавших мои глаза слёз и по тому, как напряжённо сжались его губы, самостоятельно сделала не самые лицеприятные выводы, заставив его мгновенно пожалеть о только что произнесённых словах.
— Так ты и твоя охрана твоим девочкам клички даёте? — ошеломлённо выдохнула я. — Здорово! Какие креативные ребята. Это чтобы с именами не напутать, или как? Знаешь, вот вам классная идейка на будущее, вы за каждой название штата закрепляйте. Если, конечно, у тебя их в каждом штате не по нескольку штук разом.
«Камилла, заткнись! Умоляю, заткнись, пока не поздно!» — у меня изо рта сам собой извергался какой-то нескончаемый, ядовитый поток. А очередная мысль, посетившая сразу следом, и вовсе заставила мгновенно похолодеть.
— Ты несёшь полнейшую чушь!
— Да что ты говоришь! Интересно, и под каким же именем я прохожу в этом занимательном каталоге, можно узнать?
Майкл мгновенно отвёл осёкшийся взгляд в сторону, а затем потупил его в пол, избегая смотреть на меня. И по его красочной, живописной реакции я мгновенно поняла, что попала в самую точку. Эти сукины дети дали мне кличку! Он, видимо ощутив свою вину и давившие на него остатки имевшейся где-то в закромах совести, виновато скользил взглядом по периметру, не желая лгать мне в лицо, но и правду сказать, очевидно, не решался.
— Джексон. Ну и где же, чёрт возьми, твои яйца? — усмехнулась я. — Лучше прямо отвечай, мать твою. Или я здесь такое шоу устрою… Позавидуешь!
Он шумно выдохнул, прекрасно осознавая, как глупо оступился, но деваться теперь было некуда.
— Меллоу, — охрипшим голосом едва слышно произнёс он, так и не решившись поднять на меня взгляд.
— Меллоу? — переспросила я, недоуменно сдвинув брови.
— Ну, как маршмеллоу, — преодолевая дикую неловкость, пробубнел он, изучая свою ладонь. — Это, знаешь, такие…
— Я знаю, что такое маршмеллоу, Майкл! — почти вскрикнула я. — Какое, к чёрту, это вообще имеет ко мне отношение?
Он опрокинул голову назад, потирая ладонями раскрасневшиеся глаза, и бессильно обвёл взглядом потолок.
— Кэм… — раздался тихий, жалобный скулёж. — Ну зачем? Это же просто глупый трёп.
— Отвечай, я сказала! С какой стати вы окрестили меня Меллоу?
— Уж явно не за твой мягкий и покладистый характер, — шикнул он.
— Ты, мать твою, еще и шутить здесь собрался?
Проводя ладонью по губам, он бессильно покачал головой и едва заметно усмехнулся, окончательно приняв свою участь, смиряясь с отвратительными реалиями этой дерьмовейшей во всех смыслах ситуации.
— Твоя попка, — закатив глаза и словно не веря собственным словам, выдохнул он.
— И что же такого с моей попкой?
— Она невероятно аппетитная и упругая, и её хочется сжимать в руках, как… Ну, как… подушечки маршмеллоу, — тихим шёпотом добавил он, с глухим вздохом потупив взгляд в пол.
Я ошарашенно раскрыла рот, прижав ладони ко лбу, в попытке переварить только что поступившую в мой мозг красочную информацию. В этот момент я видела в Майкле совершенно незнакомого мне человека. Самовлюблённого и избалованного эгоиста до мозга костей! Сейчас он показался мне едва ли не чудовищем. Человек, который секунду назад был невинным ребёнком, самым нежным в мире созданием. Да его самого хотелось лелеять, опекать и защищать. И вдруг всё это кажется просто чьей-то злой и глупой шуткой…
Обида беспросветным полотном застелила мой рассудок, атрофируя все остальные чувства и мысли разом. Сглотнув скопившуюся в горле горечь, я едва слышно выдохнула сквозь слёзы:
— Надеюсь ты и твои чёртовы шавки отлично развлеклись!
— Ками-и, — не сдерживая всхлип, дрожащим голосом простонал Майкл. — Прости, малышка! Я никогда больше…
Не слыша ни слова, я вынеслась из спальной. Ни черта не разбирая перед собой, спустилась вниз и как есть, полуголая, со всех ног выбежала на улицу. Слёзы душили, застилая всё перед глазами туманной пеленой. И я осознала вдруг, что и бежать-то мне, чёрт возьми, было некуда! Хотелось спрятаться, забиться в какой-нибудь тёмный угол и больше никогда не вылазить, жалея себя до скончания веков.
Пробежав по широкой алее почти к самым воротам, я дёрнула за ручку припаркованного у охранной будки Хаммера и с облегчением обнаружив, что дверца открыта, нырнула на заднее сидение авто. Свернувшись беспомощным калачиком, я перестала сдерживать себя, давая эмоциям выход, безостановочно всхлипывая навзрыд, не в силах остановиться. Подперев обеими руками лоб, я проклинала всё на свете: Джексона, его чёртову свиту, проклятую славу, всех женщин мира разом и в особенности — саму себя. Виски пульсировали так, что голова, казалось, вот-вот взорвётся. Обида лилась из глаз горьким неиссякаемым потоком и я хлюпала носом, упиваясь жалостью к самой себе. А затем на смену ей пришла стылая пустота. Ни мыслей, ни чувств. Лёжа на кожаном сидении в абсолютной тишине, онемев откуда-то глубоко изнутри, я ровно дышала, глядя в никуда.