Черный Дух вплотную подходит к Джеку, мягко касаясь его плеча и придвигая ближе, создаёт за собой черный шлейф из первозданной Тьмы, которая в случае непредвиденного нападения среагирует первой и не даст чужеродным Кошмарам использовать эффект неожиданности.
— Я постараюсь всё исправить… — почти виновато проговаривает Туоф, со вздохом усталости находит предпоследний камешек в кармашке и быстро открывает портал, с помощью магии первым перемещая Рея, и затем уже сама исчезая в синей вспышке света, кивая на прощание двум Духам.
Лес на время затихает полностью, свечение пропадает и вновь становится темнее из-за густых, покрытых снегом, лап елей, что нависают плотной шапкою вверху, пряча весь дневной свет. Кошмары же тоже присмиряют, более незаметно теперь стараясь бродить по опушке, не нервируя при этом своих Хозяев.
— У нас ещё дела, Джек. А из-за крылатой… не стоит тебе так переживать. — Питч в легком жесте гладит по спине парнишку, надеясь, что еще из-за этого Фрост не будет переживать, — И скажи мне на милость, пока мы остались наедине, тебе действительно так было нужно лететь со мной?
— Со мной всё хорошо, я восстановился. — Джек устало выдыхает, в который раз говоря почти правду.
Он не смог бы просто так отлеживаться в подземельях, зная, что его Король воюет с несколькими армиями чужеродных, совершенно кровожадных Кошмаров и, не исключено, что в них были бы Духи Страха. И как бы не хотелось Фросту спать, как бы ни было тяжело, он просто не мог себе позволить оставаться в стороне. Его рана благодаря тьме Питча быстро зажила, а значит, он здоров и обязан продолжать сражаться наравне со всеми. К тому же, у него есть дополнительная мотивация в виде мести одной конкретной Королеве Страха, которая выбешивала его с каждой минутой еще больше. А её уничтожение решило бы почти все проблемы. Поэтому вопрос о его больничном режиме закрылся сам по себе еще дома, и Джек, несмотря на легкую слабость, рвался в бой, надеясь, что все эти схватки очень скоро закончатся и больше никогда повторяться не будут.
— Давай скорее с ними расправимся, а после расскажешь мне свой новый план. — Фрост оборачивается к Кромешнику и с понимающей улыбкой осматривая своего любимого темного Короля, зная наперед, что помимо стандартного уничтожения монстров, Питч придумал еще что-то… Ведь не может Черный Дух так зловеще улыбаться, спокойно воспринимая армии этой безумной.
— Ну и что мне с тобой делать, маленький Дух Снегов? Открыть страшную тайну? — Питч коварно усмехается, лениво притягивая к себе Джека и, щелкнув пальцами, отправляет Диких Кошмаров с обычными на другую часть континента, а сам, взглядом хищника наблюдает, как молоденький Дух вновь накидывает на белые волосы черный капюшон, и, провернув удобней посох в руке, хитро улыбается.
Подумав, что осталось совсем немного, а после окончательной схватки можно будет закрыть подземелья и на очень долгое время остаться там с Фростом наедине, и делать с мальчишкой всё, что угодно, и что он сам пожелает, Питч ближе дергает к себе беловолосого Духа Холода и пропадает с ним в черном смерче теней.
***
А глобус всё продолжал надсадно скрипеть, почти каждый раз, как делал полных круг, и огоньки то гасли, то зажигались на нем, но всё же, медленно, но верно их становилось всё меньше и меньше, и некоторые места на континентах уже превращались в черные, некрасивые куски, на которых гасли последние, яркие точки. Однако, сидящим в кресле у камина Хранителям не было до этого никакого дела…
Их было двое. Старые друзья, что прошли не одно сражение и провели не один праздник вместе. Астер, закинув лапу на лапу, хмурился, держа в передних лапах стакан горячего глинтвейна, и хоть постоянно морщился от резкого запаха, но пил напиток мелкими глотками. А сам Северянин был погружен в глубокие раздумья, смотря на огонь и вспоминая слова Луноликого, что тот сказал вчерашним вечером. Прошли уже сутки с неприятного разговора с Туф, с того момента, как исчез и вернулся Рей, которого, кстати, тоже разыскала Туффи. Хоть Хранители и не видели мальчика, но Фея заверила их, что с ним всё более чем хорошо и она теперь берет его с собой, для помощи в рассылке монеток по всему миру.
«Что ж, такие как Песочник и Фея никогда не оставляют веру, детей и свою работу, даже в разгаре войны…» — медленно пронеслось в тягостных мыслях Северянина и он сам себе кивнул.
Однако, повод для такой густой тишины и тягостных вздохов всё же был и звался он тьмой, что медленно покрывала мир, окутывая страхом детскую веру и позволяя возрождаться всё новым Духам Страха. А ещё взбесившиеся на нет Кошмары и самый опасный враг Луноликого и всего светлого — Кромешник. В последнее время Санта просто не мог не думать о нем и о том, насколько этот Дух портит жизнь всех вокруг, в том числе и мешает совершить правосудие Луноликому. Эти навязчивые мысли не оставляли его.
Посеребренный кубок с остывшим глинтвейном ставится на стол возле кресла, и Хранитель Рождества с силой трет лицо руками, пытаясь смахнуть тем самым усталость и ненужные проблемы. Кролик же сидит пока что молча, лишь в легком удивлении посматривая на друга и хмурясь, как всегда. А Николас будто чувствует этот взгляд на себе и громко выдохнув, убирает руки с лица, поворачиваясь к ушастому Хранителю Пасхи.
— Нам нужно что-то предпринять.
— По поводу чего или кого? — фыркает Банни, тоже ставя свой бокал на стол, и откидываясь на высокую спинку кресла.
— Туф… Ты ведь заметил, да? Она изменилась с тех пор как Дух Страха разрушил её дворец. Не понимаю, что в голове нашей подруги… Но даже Луноликий в последнее время избегает разговоров о ней и не дает ей никаких поручений.
— Ты хочешь сказать, Ник, не значит ли это, что Туф не согласна с нашими действиями и нарочно отстраняется, чтобы не участвовать?
— Не знаю, Астер. Но, к сожалению, наш Лунный друг просил больше ей не доверять. И по мере возможности отстранить её на самый дальний план, дабы она своей чрезмерной, неправильной справедливостью не помешала нам в нужный час.
— Ты действительно считаешь, что так будет правильней? Всё же Туф всегда была за нас, да и хочет она только добра… — Кролик не выдерживает упрямого взгляда Северянина и подрывается со своего места, вставая резко с кресла и начиная расхаживать возле камина. — Да неужели, Николас? Это ведь Туффи! В какой-то мере я с тобой согласен, но ведь помимо её отстранения ты ведь ничего не предпримешь, я надеюсь?
— Пока что нет, Банни. Не приму. Мы просто попросим нашу подругу не мешаться и тихо сидеть на верхних этажах. Но, если же она заупрямится, то здесь придется, для её же блага, применить… барьер.
— Ты действительно хочешь запереть Фею? — Хранитель Пасхи щурится, тихо фыркает и незамедлительно оказывается возле Северянина, с легким укором смотря на того сверху вниз, — Но где? В своем же замке? Прости Ник, но это уже чересчур. И ты помнишь, чем закончилось твое последнее запирание Духа? Да Джек с корнем выморозил все чары и вырвался, наплевав и на твою защиту и на позицию! А между прочим, Туф намного старше его, и уж позволь заметить, что какая бы понимающая и добрая Туффи у нас не была, злить её — последнее дело. И даже самый мощный барьер просто рассыплется, если она того пожелает. Так что нет. Даже и не думай! По крайней мере, в последнем я лично не участвую. Отговорить, попросить не влезать — пожалуйста, хоть сейчас. Но делать так, чтобы потерять её доверие, что в последующем может не сыграть нам на руку, я не намерен!
— Да только послушай все её отговорки от наших планов! Ты хоть расслышал, что она просит объединиться с Кромешником? Ты хоть понимаешь, что она может по своему, чисто альтруистическому чувству, попытаться уладить конфликт, примирив стороны, а этот Черный Дух опять уйдет у нас из-под носа, и жди еще несколько лет, пока Луноликий придумает новый план! — не выдержав взволнованной тирады Кролика, срывается уже Хранитель Рождества, вскакивая со своего места и упрямо смотря в глаза Банни.
— О да! Просто прекрасно! То есть запереть Туф и думать, что тебе это сойдет с рук? Хочешь ей через ничтожный барьер высказать свои опасения? Может сразу весь наш план изложишь, умник? Ты понимаешь, что после этого она может сделать не просто с этим замком, но и со всеми нами? Ты ведь попросту пытаешься сделать всё, чтобы Туф почувствовала себя преданной! И еще надеешься, что она сложит руки и будет ждать окончания войны здесь? Просто невероятно, Николас! Ты меня поражаешь с каждым днем всё сильнее и сильнее. Но я тебе сказал свое слово, меня в это не впутывай, я и так на всё уже согласен и солидарен, как с тобой, так и с Луноликим.