Очередной колючий укол, словно в кисть вонзили с десяток острых, раскаленных лезвий, но ладонь девушка не одергивает, лишь шипит. А и из-за поднявшегося мощного всплеска энергий, она невольно подчиняет всю оставшуюся в зале тьму и теней, и те услужливо скапливаются вокруг алтаря, осторожными щупальцами забираясь по краям и медленно перетекая на руку Хранительницы, дополнительно создавая ей защиту от чужеродной тьмы.
— Сильна же… — заканчивая очередное заклятие, раздраженно шепчет Туф, в этот момент действительно не понимая про кого конкретно говорит, про тьму или про саму Королеву Страха, которая и послала эту мерзость мальчику.
Но время непростительно уходит. Туоф видит, как еще сильнее с каждой минутой бледнеет Рей, учитывая что в начале ритуала нити этой черноты стали интенсивнее вливаться в тело и душу юного Духа Весны, стараясь как можно быстрее поглотить его добро, словно чувствуя, что их пытаются вырвать.
Сейчас же у Феи не остается выбора, как действовать более грубо, быстро и несмотря на риски для самой себя. Мысли о варианте со светлой магией теперь напрочь отметаются в её голове. Если б всё было так просто, она еще в замке смогла бы провести ритуал. Но свет порой действует слишком напрямую и резко, и его сила сметает всё на своем пути. Потому, если Туффи применила чистую, светлую магию, то скорее всего Рея бы невозможно было спасти и вовсе, ведь Свет просто бы выжег мальчишку изнутри, расценив его всего, как темное существо, а не как жертву злых сил. В том то и беда, и в том то и ирония, что порой вылечивает совсем не добрая магия, а темная, разрушающая и ужасная…
А действовать нужно было всё же грубее. И потому, сосредоточившись, крылатая девушка на прямую обращается к темноте, что сковывает юного Хранителя, приказывая той оставить Духа в покое. Но власть Королевы всё еще сильна, а заклинание из гримуара не помогает. Хранительница Памяти на секунды приходит в отчаяние, хоть это сейчас и не дозволительно, и лихорадочно начинает вспоминать другие, когда-то действенные слова подчинения чужой тьмы, и вышептывает их на разных языках, не обращая внимания, что тонкие щупальца липкой, коричневатой тьмы медленно начали вытягиваться из тела мальчика и переползать на её руку. Благо её защищали первородные тени и тьма.
Вихрь, уже порядком разбушевавшийся в зале, и замогильный холод от тумана заволок почти всё помещение, грозя навсегда заморозить всех кто находился в пещере, но как только на неровных плитах стены начали вырисовываться острые ледяные узоры всё неожиданно замерло: стих ветер и перестал клубиться волшебный туман, а черная дымка, скопившаяся вокруг алтаря, резко взорвалась, подобно черному фейерверку под белыми облаками, расходясь искристым дымом по всей пещере. Туффи тихо вскрикнула, отшатываясь от Рея и создавая вокруг себя серебряный защитный барьер. Так не должно было быть, и не настолько скоро. И настолько непредсказуемая реакция магии значит только то, что тьма в мальчике-Духе сильнее, нежели заклинания и желание Туф его исцелить.
— Не может быть такого… — всё еще ошарашенная увиденными, на грани слышимого лепечет крылатая девушка, и судорожно вздохнув осторожно подходит ближе.
Зубная Фея берет себя под контроль и понадеявшись еще на одно заклинание, почти выкрикивает его на арабском и проводит правой, всё еще черной от теней и тьмы, рукой над телом мальчика. Ожидаемого эффекта не происходит, Рей слишком сильно воспринял свои изменения и сам не желает отпускать тьму. А та, как клещ — вцепилась в него намертво и, даже почти прирученная Феей, не хочет покидать разум и душу юного Духа Весны. Хранительница Памяти упрямо цокает, щелкает пальцами и не обращая на холод и боль, расходящуюся по рукам, внимание, сотворяет магию на несколько уровней темнее, которой когда-то пользовалась сама. Туффи пытается теперь не вытащить, а осторожно расщепить чужеродную черноту в мальчике, но и это не выходит и без заметного должного эффекта, та жалит девушку еще глубже и больнее, из-за чего Фея одергивает руки.
— Да что ж такое?! Убирайся ты из него уже! — почти всхлипывает Туоф, меняя одну за одной магию на кончиках пальцев и судорожно перебирая в голове все ей известные когда-то заклинания. Но ничего не выходит, драгоценные минуты проходят, а Рей становится почти белым, похожим действительно на мертвого, что вводит Фею в ужас и, она не выдержав, от отчаянья и злости, моментально расщепляет всю тьму и теней, что были в зале.
Громкий загнанный выдох, глаза Хранительницы направленные на ниточки чернильных вен, на шее и лице Рея, и она без сил падает на холодный, всё еще пропитанный туманом пол, тихо всхлипывая.
— Да будь ты проклят, треклятый, мерзкий Дух Страха и заодно с тобой, ваша Королева! — невольно вырывается у неё, и девушка трясет головой, понимая, что начинает задыхаться, как будто она настоящий человек, и ей тошно от этой несправедливости, от отчаянья и от страха: она ничего не может сделать для этого маленького Духа. Слезы невольно скатываются по щекам, её мелко потряхивает, а пальцы перестают слушаться, горя адской болью из-за превышения её магического потенциала и запретного ритуала. Но ей на все эти факторы абсолютно плевать. Ведь сейчас главное Рей… Но поздно. Она это понимает, хоть и не желает смиряться с этим фактом. Фея плачет, и в густой едкой тишине слишком громко слышатся её безнадежные всхлипы.
Если попробовать светлую магию, то Рея может просто убить это одуряющая, белая волна света, да и к тому же, сама Хранительница плохо контролирует Свет. Вновь пытаться вырвать эту чернь Древней Тьмой — не поможет, насильно расщепить всю эту гадость, так вместе с ней девушка может задеть и саму жизнь в мальчике, что приведет к неизгладимым последствиям. Остается только одно…
Крылатая тихо шмыгает, утирает щеки тыльной стороной ладони и плавно поднимается, с болью осматривая Рея, который сейчас пребывает на пограничье. Тьма затянула его слишком далеко, и сон медленно, но верно превращается в кому, из которой паренек может, конечно, выйти, но так или иначе полностью изменившийся. Они… Нет, она — сама Туф, спохватилась за этого чудесного Духа Желаний слишком поздно. Не увидела, не разглядела… Была слишком робкой и надеялась, что всё решится и ей не нужно открывать свою силу… Как же она ошибалась, закрывшись пологом дружелюбия и наивной веры в то, что добро победит всегда.
Ей ничего не остается, как только поставить защитное — сдерживающее заклинание, и на какие-то дни, пока весь этот хаос наверху не кончится, подержать Рея в состоянии глубокого, почти мертвого сна. Это единственный выход. Может после, может когда закончится главная битва и враги будут повержены, а Баланс вновь восстановится в мире, Туоф попросит помочь Хранителей, если, конечно, они придут в норму, а так же спросит нового совета или даже помощи у Короля Кошмара, и тогда, может быть, у Рея будет шанс…
Девушка опечаленно смотрит на темноволосого мальчугана, приводит все поля в норму, и приказывает на непонятном, мертвом языке искрящемуся, как черные бриллианты, мраку создать кокон вокруг Рея, останавливая тем самым даже самые мелкие процессы в его организме, и сдерживая эту липкую черноту, которая уже почти залезла в сердце ребенка.
Фея не удивляется, когда понимает, что у неё не осталось сил, на собственную усталость крылатая вообще не обращает внимания, лишь потеплее укутывает Хранителя Желаний, и мягко ему улыбнувшись, словно он может это видеть, забирает с алтаря тяжелую книгу, и еще раз скользнув внимательным взглядом по старым строкам с силой захлопывает гримуар, словно, это книга виновата в том, что не получилось вернуть Рея в норму и избавить от темноты.
Туф в последний раз тихо шмыгает носом, её взгляд становится ясным, а тьма на руке рассеивается. Она постепенно накладывает несколько заклятий на пещеру, запечатывая тем самым и предотвращая попадание сюда нежелательных темных сил, и с усталостью сама опускается на каменный, всё еще веющий опасным холодом пол, прислоняясь к стенке алтаря и на несколько мгновений прикрывая глаза. Ей нужно подумать, собраться с силами и не дать эмоциям взять вверх. Она постарается что-то придумать. Обязательно.