— Ох, да как же я ненавижу эти чертовы… — гневный запал Астера который он хотел растянуть еще на пол часа, сразу прерывается, стоит ему отойти от вспышки света и увидеть громадную армию, состоящую из всевозможных Духов Страха и Кошмаров, и во главе них саму Королеву, а после перевести взгляд на белого монстра, что стоит дальше всех, не выдвигаясь и низко опустив безглазую морду.
Кролик икает. Глаз начинает нервно дергаться, а телепортировавшаяся рядом с ним Фея просто тихо охает, приложив ладони к лицу. Такого она не ожидала. Слишком… неправдоподобно. Армия Королевы, непонятное чудище, от которого так и веет ледяной смертью, под три сотни Духов Страха… И это на границе с лесом, в котором прячутся стаи Кошмаров… Только других. Та тьма другая — глубокая, сильная, благородная и… Древняя. И конечно же Туоф моментально догадывается, кому принадлежат эти мощные Кошмары.
Но… Фея догадывается первой, ровно как и до неё доходит, что привело всех этих существ сюда. Лес. Она узнает эту энергию и силу. Внутри этого леса дом Питча и Джека. Пестрая Хранительница тихо ахает второй раз и в непонимании переводит взгляд на Астера, который всё еще не отойдет от увиденного, даже не предпринимая попыток достать свои бумеранги. Но у всех сохраняется молчаливая пауза. Даже Кейх в это время мало обращает внимание на шокированных Хранителей.
А через секунды над лесом раздаётся тихий взрыв и из портала выпрыгивают красные сани, запряженные северными оленями, а рядом с ними зависает золотой пегас, на котором восседает Песочник. Ловко управившись с санями и не дав животным испугаться, Северянин направляется их вниз, и олени быстро опускаются, перестукивая копытами и звеня колокольчиками. Кошмары в армии Кейх недобро скулят и рычат, скаля ободранные пасти. А Туоф не обращая пока внимание на Королеву и её монстров, оборачивается к направляющемуся к ним Николасу. Ситуация на её взгляд слишком смехотворная и абсурдная, но кажется милая Фея понимает почему Банни и Сэнди такие спокойные.
— Ты знал?! — в первые гневно и слишком резко начинает Туффи, не оставляя и намека на ту милую и хрупкую Хранительницу Памяти, к которой все привыкли. Сейчас она как минимум справедливая защитница Веры о которой почему-то все позабыли и неплохой боец, потому сурово смотрит на Санту, складывая руки на груди и не обращая внимание в какую ситуацию они попали. Для нее всё становиться предельно ясно и план Луноликого вырисовывается по детально.
— Знал что? Что это то место, где прячется Бугимен? Нет, конечно! Луноликий помог… — как ни в чем не бывало хмыкает Северянин, бесцеремонно отодвигая Фею и проходя к Кролику. Песочник рассеивает своего пегаса и тоже подлетает к Хранителю Пасхи.
— И как же по твоему? А ничего, что здесь армия Кошмаров и эта безумная Королева? Ты хоть думаешь своей головой, Ник? — возмущенно подлетая к Хранителю Рождества пытается добиться нормального ответа Фея. Хотя прекрасно видит по потемневшим глазам Северянина, что ответа, адекватного и справедливого, не последует.
— Феечка, тебе в прошлый раз не хватило…
— Заткнись! — оборачиваясь к Королеве, рявкает Фея, так что на миг её глаза становятся полностью черными, впрочем, даже от самого тона Хранительницы Кейх опешивает и на время замолкает. Вот тебе и эпичная встреча и запугивание врагов…
— Ник, я к тебе обращаюсь! — Фея специально подлетает ближе, обращая на себя внимание всех Хранителей. Правда ей не нравится, как отвел глаза в сторону Банни и как молчаливо завис в воздухе Сэнди, не создавая даже знаков над головой. — Это что, Луноликий спланировал? Привести всех в одно место, чтобы разобраться с кем? С Кромешником? И ты это знал?!.. Ты вообще думаешь головой? Я ведь тебе поверила, ты ведь мне полчаса назад говорил, что мы летим уничтожать вот эту озлобленную женщину-Страх и её армию! А на деле Луноликий сделал рокировку и теперь и ты, и она против Питча?
— А ты что, с ним заодно? — грубо рявкает на девушку Северянин. — Ну подумаешь у нас цель совпала! Для того чтобы выиграть эту войну нам нужно уничтожить главного врага Луноликого, а после и с этой разберемся. Видишь того монстра? — Николас указывает на безликую собаку и Туф нерешительно кивает, — Так это специально созданное создание Луноликого и оно нам поможет под конец и уничтожит всех Страхов! А Джеку и тем более Кромешнику не место в нашем мире, Туоф, запомни это!
— Ты… да как ты можешь? И вот стоящее позади всех Это — смерть воплоти, оно хуже Кошмаров или других Духов Страха! Банни, Сэнди, ну хоть вы ему скажите! — Хранительница просящим взглядом осматривает остальных, но каждый молчит, стыдливо уводя взгляд в сторону. — Астер? Сэнди? Ре…ребята, вы что, тоже с ним заодно? Да вы… Вы обезумели, друзья…
— А ты думала в этом мире остался хоть один вменяемый Дух? — запрокинув голову вверх от смеха, хрипло ведает Королева Страха, медленно указывая своим Кошмарам идти вперед — к лесу, и злорадно усмехаясь.
«Я не смогу против них всех сражаться… Что уж там. Я, я против Хранителей то не смогу выстоять… Потому что попросту не хочу, ведь какие бы не стали они — друзья, и не смогу нанести им вред…» — лихорадочно продумывает крылатая девушка, беспокойно переводя взгляд то на Хранителей, то на безумную Кейх, но за неимением поддержки и решив подгадать удобный момент, чтобы обезвредить друзей, Фея молча отходит немного назад, наблюдая за начавшимся сумасшествием, которое чувствует от каждого присутствующего здесь. Хранители дошли до грани, сравнявшись по энергиям с теми же Духами Страха… — слепая вера, фанатизм и безумие. Иначе описать невозможно.
— Ну что, начали? — подбивая всех достать оружие командует Хранитель Рождества, и даже не обращает внимание на Королеву Страха, направляясь к тому же лесу.
Однако Хранители останавливаются и замирают от неожиданно создавшейся вокруг тишины, при которой даже слабые потоки ветра утихают, повинуясь незримому закону, а армия Кейх отчего-то позорно смолкает, и из леса медленно выходит одинокая, черная фигура, за которой медленно тянется длинный шлейф из теней, а на фоне темноты леса горят ярко-желтым глаза. Питч в своей манере, заложив руки за спину и с идеально прямой осанкой, медленно ступает по снегу, едва ли усмехаясь и наблюдая за пожаловавшими гостями.
— Все в сборе? — хищно ухмыльнувшись, в своей издевательской манере спрашивает Король Кошмаров, прекрасно зная, что в создавшейся тишине его голос разносится по всему полю и каждый прекрасно расслышал, — Можем начинать или подождем главного ублюдка?
В ответ только шокированная тишина, и Кромешник довольствуется этими выражениями вытянувшихся лиц и их немым шоком, ведь за его спиной лес загорается красным, а темнота волной поднимает вверх, подобно стометровому цунами, превышая высоту деревьев и становясь непроходимой стеной. И нет, это еще не всё. Позади начинают вылезать из дебрей тьмы Дикие гигантские Кошмары, а Питч ядовито усмехнувшись собравшимся щелкает пальцами и пейзаж вокруг поля рушится, подобно карточному домику.
***
— Вы что, издеваетесь? — сипит Фрост, стряхивая с волос осколки, и с тихим стоном поднимаясь на ноги, держа наготове посох.
Ан нет, ошибся он. Тринадцать Духов Страха, а не десять… Но не это его волнует сейчас, а неожиданная волна от теней, которые жалят руку и дают почувствовать, что его дом и Кромешника окружили враги, в лице Хранителей, неисчисляемой армии Кейх и еще одного странного, опасного монстра. У Духа Зимы расширяются глаза и дыхание перебивает от осознания, что место боя неожиданно перенесли, что эти враги, черт бы их побрал, не пойми как оказались возле черного леса, и каждый, каждый сейчас может напасть… Но главное, Фрост не поймет, как бы не ломал голову, почему там Питч, ведь он наверняка должен быть в другом месте, где запланирована бойня.
Мысли вновь разлетаются, как стая напуганных птиц, и остаются только противные, цепляющие и копошащие в голове вопросы. Почему все карты перемешались и враги, в прямом смысле этого слова, оказались у ворот их дома? Однако один ответ на часть этих вопросов Джек уже знает — все подстроено Луноликим, а окружившие его Духи Страха как доказательство — способ его задержать и не дать помочь Кромешнику. Хорошо же продумано, но только Луноликий никак не возьмет в толк что пытается уничтожить непростых Духов. Фрост задумчиво усекается, и поднимает ярко-голубой взгляд, с едва слышным, единственным словом, слетевшим с губ: