— Хорошо… — ответила Дарья, задумалась и что-то прикинула в уме, — у вас лично нет принципиальных доводов на продолжение госпитализации?
— Послушайте, работа нашей клиники оплачивается из городского бюджета. Город хочет одного, чтобы буйные психи не мешали мирным гражданам жить. Исходя из этой концепции, мне индифферентно, где будет находиться не проявляющий признаков агрессии гражданин… — он сделал паузу и поправил очки на переносице, — насколько я понял вашу договоренность с Главным врачом. Если вы проявите интерес к внезапному выздоровлению пациента, то у меня не будет возражений против выписки в связи с наступлением улучшения состояния больного.
— Да, — кивнула Дарья, — всё верно, поняли. Очень приятно с вами вести дела.
Они вышли в общее помещение, где свободно бродили с десяток больных. Дарья кинула взгляд на пациентов. Некоторые из них ничем особенным не выделялись, но другие настолько отталкивали своим странным видом и поведением, что девушка от беспокойства стала держаться ближе к врачу.
— Похоже, не ко всему вы готовы в работе, — подцепил журналистку врач, заметивший в ее поведении некоторые перемены, — не бойтесь, они не представляют опасности, в основном, безобидные полуовощи.
— Как можно так выражаться о живых людях? — возмутилась Дарья.
— Издержки профессии, — оскалился доктор и в свою очередь поинтересовался, — а как вы можете делать не всегда объективные статьи о «живых» людях?
Дарья потеряла интерес к беседе и замолчала.
* * *
Александр ощутил чувствительный толчок в бок.
— Вставай, врач вызывает на осмотр, — пробасил санитар, — а ну, не тормози — давай живее шевелись.
Александр поднялся с койки и апатично побрел к выходу.
— Давай-давай, — подтолкнул его человек в форме медперсонала, — у меня нет времени с тобой тут валандаться.
«Несколько дней назад жизнь шла привычным ходом, а теперь один сплошной кошмар. Это — сон? Или это — реальность? Страшная, но реальность… Как отличить одно от другого?»
Он вышел из палаты и зашагал по широкому коридору, бесконечно тянущемуся мимо палат. Номера, нанесенные краской, появляясь и уходили в небытие. Однотипные лампы дневного света словно шпалы отмеряли пройденный путь.
«Дорога. Есть только дорога, и только она придает смысл движению. А если на самом деле всего этого нет? И дороги — нет. И движения — нет. И смысла — нет. Ничего — нет. Что тогда?»
Они выбрались из коридора в общий зал, и взгляд Александра сразу же упал на седоволосого человека. В больничной пижаме, тот сидел в пол-оборота за столом и смотрел на зарешеченное окно. В руках — черный заточенный карандаш. Свет не отражался от его поверхности, а будто преломлялся на гранях и терялся затем бесследно. Незнакомец словно подгадал момент, когда Александр посмотрит на острие грифеля, и разжал пальцы. Карандаш завис на мгновение в воздухе и с ускорением унесся вниз. Ударился тупым краем о поверхность стола, издал глухой звук и спружинил обратно в руку.
Александр остановился. Что-то в этом — неправильно. Человек повернулся, взгляд абсолютно белых глаз обжег холодом — заныла кровь. Звук падения карандаша словно и не собирался стихать, а наоборот нарастал и все больше давил на барабанные перепонки.
«Опасность!»
Александр понял: реальность или нет, но рядом — смертельная угроза. Тут же в душе ярко вспыхнула злость. Пальцы ощутили знакомые изгибы рукояти Зверя. Он шагнул к седовласому, замахнулся, но в мгновение ока был смят и пригвожден к полу грузным санитаром. Еще один работник из числа медперсонала подскочил и отобрал статуэтку.
Его подняли на ноги.
— Ты что это задумал тут? — потребовал ответа его сопровождающий. — Откуда ты достал этот предмет? — он потряс Александр за грудки. — Я кого спрашиваю?
— Не знаю…
Александр недоумевал. Все произошло будто бы без его участия. Тело само среагировало на поток информации и выполнило необходимые действия. Он выглянул из-за плеча санитара. По коридору удалялся, немного прихрамывая, тот самый незнакомец с седыми волосами. Человек прошел еще несколько метров. Перед поворотом в боковой проход приостановился, вздернул вверх руку и покачал двумя пальцами.
«Еще встретимся, юнец…» — прозвучало в голове Александра.
Что означает эта встреча, Александр так и не смог определить, но она явно сулила новые неприятности. Да и впечатление сложилось такое, будто никто, кроме него, этого субъекта в больнице даже и не видел.
— Хорошо, — санитар понял, что попытки получить вменяемый ответ не увенчались успехом, и хмуро бросил. — Доктор сам пусть с тобой разбирается.
Он развернул Александра и пихнул обеими руками:
— Быстрее шагай!
Санитар довел его до нужного кабинета и постучался.
— Иннокентий Павлович, — открыл он дверь и обратился к врач. — Я привел пациента. Но тут это… У него откуда-то в руках оказался посторонний предмет, и откуда взял, не признается.
Доктор поправил очки, поднялся с кресла и вышел из-за стола к ним навстречу. Он взял в руки протянутую статуэтку и усмехнулся:
— Увесистая, — помахал он ею в воздухе, — хорошо, что он никому не засветил. Или все же успел? — посмотрел он на санитара.
— Да не… Я как увидел, что он держит в руках эту фиговину, так сразу его и повалил. А потом и Смирнов подскочил…
— Понятно, достаточно, — прервал его монолог врач.
— Ну я это…
— Да-да, иди.
Иннокентий Павлович повернулся к пациенту:
— Это ваше? — указал он на статуэтку Зверя.
— Да.
— Откуда это у вас?
— Не знаю.
Врач нахмурился, поставил статуэтку на стол, повернулся к Дарье и уточнил:
— Вы не передумали?
Дарья покачала головой:
— Нет. Все нормально. Но сначала побеседую с ним наедине, а уже потом скажу вам окончательное решение.
— Как знаете… Я буду рядом, за дверью, — произнес он с усмешкой. — И, знаете, сильно не злоупотребляйте моим гостеприимством, — добавил он через плечо и покинул кабинет.
— Уж постараюсь, — ответила в пустоту Дарья.
* * *
Александр посмотрел на девушку.
Косметикой Дарья не злоупотребляла. Длинные тонкие брови. Внешние уголки глаз утопли в сети расходящихся морщин. Высокая и ровная переносица, округлый кончик носа. Губы немного изогнуты капризной дугой. Лицо молодое, ухоженное и немного угловатое. По всей видимости, кто-то из предков со скандинавскими генами оставил в наследство особый подарок: скулы и челюсть довольно широкой формы.
— Александр, может, присядете? — Дарья отошла от окна, облокотилась на край стола и начала разговор.
Александр ничего не ответил и продолжил стоять.
— Хм… Понимаю вашу настороженность, — произнесла она. — Меня зовут — Дарья, я — сестра Елены. Позавчера она передала вашу просьбу. И я успела кое-что выяснить интересное. А сегодня, когда попыталась выйти на вас, она рассказала о вчерашних событиях.
— Очень приятно, — Александр нахмурился, — но чем могу вам помочь? Или вы мне? Как видите, я не совсем в уме… что ли, — произнес он и показал на больничную робу.
Дарья прокашлялась и заговорила:
— Я практически уверена, что вы — здоровы. Ну, по крайней мере, череда событий, произошедших с вами, не является следствием какого-то умственного расстройства. А в остальном ручаться не могу, — усмехнулась она.
Александр посмотрел на нее, затем — на статуэтку, перевел взгляд вниз, под ноги, и спросил:
— И что под этим подразумеваете?
— Понимаете, пару раз я делала репортаж и сталкивалась с м-м… некоторыми необычными явлениями, — она достала из сумки бумаги и протянула Александру, — и, знаете, когда я порылась в архивных данных Федеральной регистрационной службы и столкнулась с тем, что данных по дому с таким адресом практически нет, то даже особо и не удивилась. Вокруг нас, в действительности, происходит гораздо больше непонятного, чем нам порой каждому по одиночке кажется.