— Ха! Грамотно. А главное, просто. Надо будет попробовать. А ну, давай еще по одной! Знатное у тебя сало вышло! Бутылка мигом ушла!
Они опрокинули махом стаканы.
— Опс-с, — захмелел Александр, — надо Ирке позвонить. Узнать, что там с ней.
— Какой Ирке? — Николай уперся рукой в подбородок, — ты о ней ничего не говорил.
— Тьфу, не Ирке! — хлопнул себя по лбу Александр, — а Ксении. Есть такая у нас на работе… То есть на бывшей работе. Замутил вчера. Ну и глупая ситуация, в итоге, получилась. А сегодня она на работу не пришла. Вот я и…
Александр достал мобильник. Набрал номер.
Гудки…
— Не отвечает что-то… Ладно, завтра позвоню.
— Ну, позвони. А я пойду до дому! — Николай привел тело в вертикальное положение и вытер жирные руки об салфетку.
— Ок! Давай я тебя до остановки пр-р-ровожу.
— Да ты сам. Никакой! А туда же… — усмехнулся Николай. — Спортсмен, мля.
— Не-е. Мне обратно потом порожняком — близко. А ты с кейсом, как красная ткань, для местного хулиганья будешь!
— Ну, как хочешь…
Николай залез в полупустой автобус и плюхнулся на пустое место возле окна. Александр махнул ему рукой, повернулся и побрел обратно к дому.
Уже стемнело.
Александр то и дело наступал в лужи, оставшиеся от дневного дождя в выбоинах по дороге к дому. В полутьме, на лавочках, в зарослях кустов молодежь что-то громко обсуждала, изредка доносился гомерический хохот девиц, смачные матюки парней — в город очередной раз пришла ночь.
«Мля, еще и луна какая-то кроваво-красная. Аж жуть берет…»
Александр посильнее запахнулся в накинутый пиджак и ускорил шаг.
Он одолел расстояние до дома, зашел в подъезд и облегченно выдохнул — атмосфера на улице в этот вечер совсем неуютна. Александр поднялся на площадку первого этажа и услышал хлопок — погасла над головой лампа. Аналогичная участь постигла и свет на соседних этажах.
Александр замер. Сумеречный свет с улицы не позволил что-либо разглядеть.
«Вот же. А я даже мобильник не взял, чтоб посветить…»
Александр продвинулся чуть вперед и зашарил перед собой. Руки пробороздили пустоту.
«Мля.»
Неприятно похолодело в груди. Рассудок сбросил оковы алкоголя, и Александр спешно попытался разобраться в происходящем. Он повернулся, провел руками по кругу — нащупать стену не удалось. Рядом с ухом что-то щелкнуло и захрипело. Он дернулся в бок и ударился о чью-то входную дверь. Пугающие звуки смолки. Волосы на коже Александра, словно наэлектризованные, встали дыбом. Он двинулся вправо и уперся плечом в угол. Сориентировался, где находится, и стал осторожно, вдоль стены, продвигаться наверх.
Время подъёма растянулось в бесконечность.
Сердце судорожно сжалось, когда показалось, будто перед ним кто-то стоит и дышит в лицо. Холодный пот пропитал всю рубашку, но Александр переборол страх и двинулся дальше. Достигнув своего этажа, он нащупал дверной замок, вставил ключ и открыл дверь.
Где-то за спиной возник свет.
Александр обернулся.
Две старухи стояли перед ним в ночных рубахах и держали масляные лампы. Глаза их смотрели с немым укором, словно обвиняя во всех смертных грехах. В абсолютной синхронности они двинулись вперед.
«А-у-ао-х!»
Александр ввалился в квартиру, захлопнул дверь и прижался к прохладной обивке. Грудная клетка готова была выбиться из сил, сдерживая бешеное тремоландо сердца.
«Что же это творится?»
Он протянул руку и включил свет.
Сверху что-то зашуршало. Он поднял взгляд и увидел, как со шкафа падает пластмассовый ящик с перфоратором.
Темнота…
4 день
[… тени]
Александр очнулся. По лицу ударили небольшие капли воды.
Он открыл глаза. Далеко впереди круглый кусок неба — именно оттуда слетели вниз редкие капли дождя.
Он перевернулся на бок и попытался понять, что происходит. В голове тупая боль. Вокруг темнота.
С трудом он встал на ноги. Раздался щелчок тумблера и луч прожектора, закрепленного где-то высоко под потолком, выхватил из мрака его фигуру. В темноте послышался нарастающий людской гомон, прозвучали редкие хлопки аплодисментов.
Он прищурился, закрыл рукой глаза от яркого света и осмотрелся. Судя по куполу над головой и разукрашенному ограждению вокруг арены, он оказался на манеже цирка. Тысячи зрителей, укрытых завесой мрака, породили невнятный гул. Донеслись истеричные крики безумных людей, требующих крови.
Вновь звучно щелкнул тумблер, и новый луч света озарил фигуру на краю цирковой арены, прямо напротив Александра. Новая волна аплодисментов прокатилась по залу. Клоун в оранжевом балахоне сорвался с места и выбежал на манеж.
В клоунской одежде к нему приближалась никто иная, как Ксения. Потёкшая тушь. Размазанная на пол-лица помада. Волосы извивающимися локонами торчат из-под шутовского колпака с бубенцами.
— Ну, здравствуй, дорогой, — томным голосом протянула она. — Скажи, как чувствует себя человек, после того, как посмел тронуть невинную девушку?
— Это бред… Бред! Все это сон… — пробормотал он.
— Ну, что ты так прям? Бедный. Надо же платить по счетам!
Девушка достала рывком откуда-то из-за спины здоровенную надувную кувалду и обошла его кругом.
— А теперь пора веселить публику! — выкрикнула она и с размаху ударила Александра по голове.
Упругий молот отскочил от головы Александра и оставил после себя невыносимый звон, эхом гуляющий от уха к уху.
Публика возликовала. Овации пронеслись по периметру цирка.
Каждый новый удар рождал грохот в голове, вспышки света сменяли другу друга одна за другой. Александр совершенно потерял направление движения, ноги запнулись и от очередного удара он полетел кубарем по пыльному покрытию манежа.
— Ха, что? Не получается, как с бедным Эдуардом расправиться? — глумливо рассмеялся клоун. — Да! Здесь нет того куска металла, так не вовремя подвернувшегося под руку, как в прошлую нашу встречу.
Александр почувствовал, как внутри просыпается злоба и решительно поднялся.
— Да пошла ты, дура! — выкрикнул он и направился к краю манежа, — я разберусь, как отсюда выбраться!
— Не так все просто, дорогой! — посочувствовала Ксения.
Она выкинула шутовскую кувалду и взмахнула изящной рукой.
С десяток невидимых нитей растянули Александра за руки и приподняли над манежем. Ксения, словно умелый кукловод, едва уловимым движением пальцев развернула его лицом к публике.
— Ну же, Александр! Улыбнись и помахай ручкой поклонникам, — развела она указательный и большой палец, и уголки его рта подтянулись вверх, — сейчас мы будем играть в пони! — загоготала она басом и выхватила вновь откуда-то со спины черный кожаный хлыст.