— Линг Безжалостная! Где ты?
Нет ответа. Куда эта самка запропастилась? У них не было времени, чтобы тратить его впустую.
Одри бросила сумку на крыльцо, вытащила из спальни переноску Линг, поставила ее на крыльцо, добавила две полные пятигаллонные канистры бензина — чем меньше она будет останавливаться в местах с людьми и камерами, тем лучше — и пошла за луком из спальни. Арбалет уже лежал в машине, надежно спрятанный под брезентом. В то утро она мельком подумала, не оставить ли его дома, не зная, вдруг ей придется возить Джоанну. Она не хотела отвечать на неудобные вопросы, если бы пожилая женщина заглянула на заднее сиденье, но ее паранойя победила, и она оставила арбалет там, где он всегда был.
Неудобные вопросы. Ха!
Одри схватила с полки лук и колчан и вышла на крыльцо.
— Линг, клянусь, если ты сейчас же не появишься…
У машины стояла знакомая фигура. Денис.
Одри воткнула лук в доски крыльца и одним быстрым движением натянула тетиву. Как, черт возьми…
— Уходи, или я убью тебя.
Он одарил ее яркой хищной улыбкой.
— Теперь ты знаешь, что я не могу этого сделать.
Она натянула стрелу и выпустила ее. Стрела с протяжным свистом рассекла воздух и вонзилась около ног мужчины.
— Предупредительный выстрел. Только один. Это все, что ты получишь.
Он развел руками.
— Одри, давай поговорим.
— Давай, нет.
Она натянула стрелу, прицелилась и выстрелила. Он отпрянул в сторону. Стрела со скрежетом отскочила от двери. Черт побери, ну вот я помяла дверь «Хонды».
— Я начинаю подозревать, что не нравлюсь тебе.
— Неужели? Интересно, что навело тебя на эту мысль?
— Ты же не хочешь меня убить. Я твой билет отсюда…
Она выстрелила снова.
-..б твою мать. Не могла бы ты на минутку прекратить стрелять в меня?
— Нет. — Последняя стрела, должно быть, оцарапала ему бедро. Она вытащила из колчана еще одну стрелу.
Он схватил с земли первую стрелу.
— Держу пари на эту стрелу против ножа, который ты у меня отобрала, что я доберусь до твоего крыльца целым и невредимым.
Между ним и крыльцом было шестьдесят футов, и у нее был полный колчан.
— Я принимаю это пари.
Он ухмыльнулся. Ясно, что этот человек был каким-то ненормальным, сумасшедшим с желанием умереть. Одри выстрелила еще раз. Стрела пронзила воздух, направляясь прямо в грудь человека. В последний момент он отпрянул в бок с неестественной быстротой, будто к его поясу была привязана веревка, и что-то дернуло его в сторону.
Он сделал два шага вперед.
— О нет, ты не можешь.
Выстрел. Промах.
Промах.
Промах.
Промах, черт возьми.
Снова промах.
Он поставил левую ногу на первую ступеньку крыльца. Паника нарастала внутри нее, лихорадочное ошеломляющее дрожание, которое угрожало отключить ее мозг. Одри смотрела мимо него на линию стрел, аккуратно пронзающих его след.
— Мой нож, — попросил он.
— Ты жульничал. — Это, должно быть, магия.
— Я ничего такого не делал.
Стрелой в руке она указала на тропу, та дрожала в ее руке.
— Делал.
— Ты паршивый стрелок.
Одри натянула лук и пустила стрелу прямо ему в грудь. Леска дернулась в ее пальцах и стрела ушла в сторону. Это была магия, как пить дать.
Она направила на него лук.
— Ты жульничал.
В ее голове тоненький голосок кричал: «Беги, беги! Он может быть кем угодно. Он может быть „Рукой“, он может быть калифорнийским бароном-разбойником. Он может быть работорговцем. Беги!».
Насколько она знала, Алекс сказал ему, что у нее остался ящик из Западного Египта. Или, что еще хуже, брат продал ее ему, как и раньше. Одри почувствовала, как призрачная рука сдавила ей горло. Она больше не будет ничьей боксерской грушей. Никогда больше.
Он вступил на крыльцо.
— Я все еще жду свой нож.
Она вытащила нож. Красивый черный клинок изогнулся в ее руке.
— Подойди и возьми его, если сможешь.
— Если смогу, ха! — Мужчина закатил глаза и бросился к ней.
Она полоснула его по руке, разрезая плотную ткань толстовки, закатанной на рукавах. Рукав окрасились красным. Одри развернулась, снова быстро резанула. Почему-то она промахнулась. Его пальцы сжали ее запястье. Она ударила костяшками пальцев ему в горло. Он отшатнулся и повернулся боком, принимая какую-то боевую стойку.
Его левая рука слишком быстро скользнула вперед. Удар пришелся ей в плечо. Он ударил снова, быстрая комбинация, слева, справа, слева. Она бросилась на него, намереваясь порезать ему предплечье. Если она пустит ему достаточно крови…
Его пальцы сжали ее запястье, как стальные тиски. Одри замахнулась, чтобы ударить его, но он схватил ее за другую руку, шагнул вперед и отбросил назад, подставив ей подножку. Она точно знала, что он делает, и просто не успевала остановиться. Мгновение, и он оказался на ней, прижимая ее к доскам.
— Давай разберемся, — сказал он. — Ты била меня электрошокером, привязала к стулу, стреляла, резала и била кулаками. Я что-то пропустил?
Она толкнула его, пытаясь сбросить с себя, но он был тяжелее ее по меньшей мере на шестьдесят фунтов, и эти фунты казались сделанными из свинца, потому что он не двинулся с места.
— Я тебя чем-нибудь обидел? Я тебе угрожал?
Она попыталась пнуть его, но он зажал ее ногу своим бедром.
— Одри, я просто хочу поговорить как два цивилизованных человека. Если я отпущу тебя, ты выколешь мне глаза?
— Возможно.
Его лицо было слишком близко, и его глаза смотрели прямо на нее. Она всматривалась в его лицо в поисках жестокости, ожидая удара в живот или тычка в лицо, но ничего не нашла. Он был зол, но в нем не было той ледяной холодности рептилии, которую она видела в наркоторговце Алекса.
Она тяжело дышала, и он тоже. Пора покончить с этим, пока у него не появились какие-нибудь идеи. Одри вскинула голову и ткнулась лбом ему в нос.
— Черт возьми, женщина, я же сказал, что просто хочу поговорить!
Акцент прорвался сквозь его слова, и она уловила его.
— Луизиана. — Вот дерьмо.
— Что?
— Ты из Луизианы. Ты из «Руки».
— Я из Трясины в Грани. — Серебряная серьга в ухе превратилась в зеркальную каплю. — А я работаю на другую сторону.
Она напряглась, пытаясь высвободить руки.
— Вы все одинаковы.
Звук чьего-то кашля заставил их обоих обернуться. Из-за дерева на лужайку вышел мальчик. Блуждающий луч солнца, пробившийся сквозь облачный покров, играл на его светлых волосах. Панк-скейтбордист со стоянки.
Что за чертовщина…
Светловолосый мальчик крикнул.
— Мне ужасно неудобно, но нельзя ли как-нибудь взять переноску с крыльца? Мы не будем мешать вашим заигрываниям.
Заигрываниям?
Появился еще один мальчик, неся за шиворот пушистое серое существо.
— Вы можете продолжать целоваться, — крикнул он. — Нам нужна только переноска. Этого енота очень трудно удержать, я ей не нравлюсь.
У них была Линг, и они посчитали, что она с этим идиотом зажигает прямо тут на крыльце.
— Отвали от меня, придурок! — Одри стала извиваться. — Слезай, слезай, слезай!
Мужчина отпустил ее, и она вскочила на ноги.
— Отпустите моего енота!
Второй мальчик посмотрел на мужчину рядом с ней. Одри тоже посмотрела на него. Он держал в руке нож. Она не видела, как он заполучил его. «Обворожительная» улыбка тоже вернулась.
— Скажи ему, чтобы отпустил моего енота.
В его глазах вспыхнула злая искорка.
— Обмен: енот на некоторые ответы.
— Хорошо, — выдавила она.
— Отпусти зверька, — крикнул он. Мальчик отпустил Линг, и она, шипя и отплевываясь, бросилась через лужайку и спряталась за ноги Одри.
— Кстати, меня зовут Кальдар, — представился мужчина.
— Не интересно, — ответила Одри. — Это чисто деловой разговор. Если ты хоть на волосок переступишь черту, я сделаю тебе больно.
Он бросил лук на землю.
— С помощью чего? Я забрал свой нож, а твой лук далеко. У тебя кончилось оружие.