В бумажном пакете Джека лежал один сэндвич с индейкой, несколько батончиков из зерна и семян и яблоко. Джек съел сандвич и отложил пакет. Он не птица и не станет есть семена.
Они заперли дверь и улеглись в постели, чтобы дождаться заката.
Два часа спустя солнце наконец-то скрылось за горизонтом. Джордж сел на койке и вытащил из кармана толстовки пластиковый пакет. Внутри неподвижно лежало маленькое мохнатое тельце.
— Надо было пойти на дело с белкой, — тихо сказал Джек.
— Крыса лучше. Они могут попасть в более тесные пространства.
— Да, но люди видят крысу и пытаются ее убить. Они видят белку и говорят: «О, как мило, посмотрите на ее пушистый хвост!»
— Здесь темно. Никто ее не увидит. — Джордж закрыл глаза.
— Джордж?
— Ммм?
— Какой смысл в этой церкви?
— С помощью нее Йонкер зарабатывает деньги. — Джордж пожал плечами.
— Это я понимаю. Но что получают от этого люди, которые ходят в его церковь?
Джордж нахмурился.
— Люди боятся смерти. Большинство религий говорят, что есть жизнь после смерти, что умирает только ваше тело, но ваша сущность, ваша душа продолжает жить. Йонкер говорит им, что если они дадут ему денег, их душа отправится в хорошее место.
— Йонкер что, Бог?
— Конечно, нет.
— Так как же он может контролировать, куда уходит душа?
— Он и не может, — ответил Джордж.
— Значит он врет.
— Да.
— А почему люди ему верят?
— Потому что большинство людей порядочные, Джек. Они не хотят думать, что кто-то будет вот так стоять перед толпой и лгать, чтобы заработать деньги. Они хотят верить, что делают что-то хорошее, когда ходят в церковь.
— Ты веришь в богов?
Джордж вздохнул.
— Я верю, что ты должен быть хорошим человеком. Что бы ты не сделал, хорошее или плохое, это вернется к тебе сторицей.
В этом есть смысл, решил Джек.
— Послушай, не все церкви похожи на церковь Йонкера, — сказал Джордж. — Некоторые из них хорошие, некоторые плохие. Ты сам должен решить, хочешь ли ты идти в нее, и какому богу ты хочешь поклоняться, а какому нет. Все зависит от тебя, чтобы не стать лохом. Иногда жизнь становится очень тяжелой. Ты не помнишь, когда умерла мама, но я помню. Я плакал, а бабушка сказала, что мама на небесах, в прекрасном саду, где она счастлива и в безопасности. Это помогло. Во всяком случае, мы поговорим об этом позже.
Джордж дотронулся до крысы. Слабый импульс магии пробежал от его пальца к темному меху. Маленький грызун перекатился на ноги и неестественно сел.
— Готов? — Джордж взглянул на него.
Джек глубоко вздохнул, очищая свой разум. Он должен был запомнить каждое слово Джорджа. У Кальдара был диктофон, но и он, и Одри боялись, что мальчиков обыщут, поэтому, в конце концов, решили не рисковать и не брать его с собой. Теперь он был диктофоном. Все эти упражнения по запоминанию, которые Уильям заставлял его делать, наконец-то аукнутся.
— Готов.
Джордж уставился в пространство. Крыса метнулась к двери, протиснулась в узкую щель между дверью и полом и исчезла из виду.
— Бревенчатые дома справа, один, два, три, четыре, пять, — сказал Джордж низким монотонным голосом. Джек сосредоточился, запоминая каждое слово. — Одинаковые дома слева. Шесть, семь. Дома заканчиваются широким пространством. Кафетерий слева. Караульное помещение справа. Три человека играют в карты. Тот, что слева, расстроен, потому что не может вспомнить покерные комбинации. Он обвиняет остальных в том, что они его обманывают. Еще два человека лежат на своих койках. Всего пять охранников. Есть стойка для оружия с винтовками. Тропинка из широкого пространства ведет на северо-запад. Деревья. Еще деревья. Длина тропинки около двухсот локтей. Большое здание.
Джордж замолчал. Джек ждал.
— Я около оберегов. Ночной план не сработает. Эти обереги очень старые, по крайней мере, такие же, как наши в доме в Грани. Ты, вероятно, сможешь миновать их в обличье рыси, но никто из нас в человеческой форме не сможет проскользнуть мимо них. А теперь возвращаемся в лагерь.
Вот тебе и кража гаджета.
— Я в церкви. Внутри большая, один, два, три… двадцать пять рядов, разделенных на две секции посередине. Много открытого пространства по бокам и перед сценой. Еще один охранник в первом ряду с винтовкой. Он читает книгу. Кафедра пуста. Есть магический осадок. Коридор справа. — Лицо Джорджа дернулось.
— Кошка. Черт возьми.
— Тебя что, съели? — пробормотал Джек и мысленно выругался. Джордж был так глубоко погружен в транс, что ничего не слышал.
— Я прячусь под ведром для швабры. Он сломал мне шею. Чертовски больно.
Следующие десять минут они сидели молча.
— Ладно, она ушла. — Джордж поморщился. — Две комнаты. У одной справа есть еще один охранник. Он пьет кофе. Дверь слева плотно закрыта. Мне придется вернуться назад и прогрызть стену.
Джек что-то проворчал себе под нос. Чем дольше Джордж пребывал в трансе, тем труднее было вернуть его обратно.
— Какая толстенная стена, — сказал Джордж. — Займет некоторое время.
Будь оно проклято!
Шаги. Джек напрягся. Ближе, ближе. Кто-то постучал в дверь.
Уходи.
Стук не прекращался.
Джек подошел к двери, опустился вниз и вдохнул плывущий под ней сквозняк. Та самая веснушчатая девчонка.
Он встал и приоткрыл дверь на полдюйма.
— Эй. Че надо?
Она моргнула.
— Ммм, а твой брат здесь?
Джек подпер дверь ногой. Если Джордж начнет бормотать, их жизнь быстро осложнится.
— Он спит.
Девушка нервно облизнула нижнюю губу.
— Может, ты разбудишь его?
— Он устал. Я тоже устал.
— Я уверена, он не будет возражать, если ты разбудишь его ради меня.
То, как она стояла, решительно выставив вперед одну ногу, означало, что она не уйдет сама. Он должен был сказать что-нибудь злое сейчас, иначе они застрянут с полуоткрытой дверью, а Джордж может начать говорить в любой момент. Джек порылся в своем мозгу.
— У него есть подружка. И она красивее тебя.
Веснушчатая девушка сделала шаг назад.
— Знаешь что? Да пошел ты.
— Сама пошла. Пока. — Джек закрыл дверь и запер ее. Тьфу!
Прошел час. Другой. Это заняло слишком много времени.
Наконец, Джордж объявил:
— Ладно, я закончил. В комнате ничего, кроме стола. На столе стоит квадратный стеклянный футляр. Теперь я его вижу. Это низкосортный эмоциональный усилитель Карумана, третий уровень, стандартная модель плащ-цепи, известная как «Глаза Карумана». В моем багаже есть книга по автоматике, в ней должна быть картинка. Этот предмет использовался культом, и он был запрещен в королевствах по крайней мере сто лет. Он не просто влияет на эмоции, он съедает мозг, пока не станешь фанатиком. Судя по минеральной корке на нижних краях дисков, этой штукой много раз пользовались. Ты должен сказать Кальдару и Одри, что, когда устройство активировано, люди, скорее всего, думают, что Йонкер пророк, и будут защищать его ценой своей жизни. Но эффект недолговечен, поэтому он должен постоянно использовать его, чтобы держать паству сплоченной. Использование устройства вызывает эйфорию, и некоторые исследования показывают, что прихожане будут проявлять зависимые тенденции.
— А попроще, Джордж, — пробормотал Джек.
— …ну они становятся зависимы от того, что заставляет их ощущать «Глаза Карумана».
Великолепно. Сумасшедшие, зависимые, религиозные люди.
— Устройство состоит из двух золотых дисков диаметром в два дюйма. Каждый диск имеет темно-синий камень, вероятно, сапфир, ограненный в виде подушки, полтора дюйма в диаметре. На каждом диске есть пять глифов, расходящихся от камня. Сверху по часовой стрелке — глиф для воздуха, глиф для разума… — Джордж пустился в подробное описание деталей.