Одри с трудом поднялась на ноги. Ее колени дрожали. Пронзительная, острая боль охватила ее ребра.
Далеко наверху, на горе, возвышался замок. Когда они впервые приблизились к замку, их виверна приземлилась к северу от него. Судя по солнцу, Одри оказалась на западе. Добраться до виверны было ее единственной надеждой.
Ей нужно было двигаться. Она должна найти мальчиков и Гастона, а потом спасти Кальдара.
Одри вытерла кровь с лица и направилась на север.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
КАЛЬДАР сидел на стуле к которому были привязаны его руки и ноги. И как бы он не старался, он не мог расслабить веревки ни на дюйм.
Комната была тускло освещена, но он видел Хелену д'Амри совершенно отчетливо. Она подошла к нему со шприцем в руке. Холодная влажная марля коснулась его руки, затем он почувствовал укол иглы и увидел, как шприц наполняется красным.
— Ты проморгала рассеиватели, — сказал он.
— Дело перестало касаться рассеивателей в тот момент, когда я узнала, что ты в этом замешан. — Хелена осмотрела шприц и впрыснула немного его крови в длинную пробирку.
Это почему это? Вопрос вертелся на кончике его языка, но он не будет спрашивать. Это доставило бы ей удовольствие.
Хелена открыла пузырек, постучала его о край пробирки, позволив нескольким гранулам белого порошка упасть в кровь, и осторожно встряхнула пробирку. Она повернулась к столу, вставила пробирку в деревянный держатель и села рядом с ним, положив руки на спинку стула.
— Моя мать глупа, — сказала Хелена. — У нее не хватает мозгов ни для бизнеса, ни для службы. Она не занимается наукой или искусством. Она просто есть, и мой отец считает, что мир от этого лучше. Мне никогда они не нравились. Но я всегда смотрела на дядю снизу вверх.
— На Паука, — сказал Кальдар.
Хелена кивнула.
— Он великий человек. Он посвятил меня в смысл самоотверженности. Он научил меня дисциплине. Чести. Он не хотел, чтобы я стала членом «Руки». На самом деле, он внес меня в черный список. — Она улыбнулась. — Он сказал, что это трудная жизнь. Он хотел, чтобы я пошла другим путем. Я пыталась, но не сильно. Поскольку он не позволил мне присоединиться к «Руке», я пересекла океан и стала Гончей.
— Ну и чего ты так заморочилась?
— Потому что это мое призвание. Жизнь должна быть прожита ради блага других, а не ради эгоистичной погони за удовольствиями, дарованными человеку случайностью рождения. Рождение с родословной несет определенные обязанности. У всех нас есть долг перед нашим именем и перед нашей страной.
— Как очаровательно, — сказал Кальдар. — Ты обычно говоришь это себе до или после того, как убиваешь беспомощных людей?
— Я Гончая Золотого трона. Я не убиваю беспомощных. Мне за них не платят. Мои оппоненты, как правило, высококвалифицированные специалисты.
— Такие как Алекс Каллахан, мастер боя, который был настолько высококвалифицированным, что едва мог вспомнить собственное имя?
— Необходимая жертва. Он был человеческим мусором, и время от времени мусор нужно выносить. Ты действительно влюблен в его сестру?
— Да.
— Ты считаешь, что эта любовь взаимна?
— Да.
— А что насчёт твоей кузины? Она тоже любит тебя, да?
Он не ответил.
— К сожалению, она сбежала. Если бы я знала, что она в замке, все пошло бы по-другому сценарию.
— Так чего же ты хочешь? — Кальдар наконец-то спросил это.
— Мой дядя прикован к инвалидному креслу. Я хочу вытащить его оттуда.
— Твой дядя гребаный ублюдок, кто мучает беззащитных женщин и убивает детей. Он заслужил все это.
Хелена снова улыбнулась. Ее голос был приятным, почти счастливым.
— Мой дядя пэр королевства. А ты никчемная личинка, не годная даже для того, чтобы быть раздавленной его ботинком.
Кальдар проговорил сквозь стиснутые зубы:
— Когда выберусь отсюда, я убью его и отправлю тебе его голову.
— Я читала дневник твоего деда, — сказала Хелена. — Я знаю все о Капсуле, которую он изобрел. Удивительное устройство, не так ли? Настолько мощное, что пока в теле остается хоть капля жизни, она будет его регенерировать.
— Капсула сгорела, — сказал он, не в силах скрыть радость в голосе. — Я был там. — Они сожгли ее, чтобы она ни за что не досталась Пауку. Он не сожалел о ее потере.
— Твой дед был очень умным человеком, — сказала Хелена. — Мы тщательно изучили его дневник. Мы прочли каждое письмо. К сожалению, мы не можем воспроизвести Капсулу. Но, изучая его, мы заметили интересную деталь. Рассказывая о свинье, теленке и твоей дорогой кузине, которых он в качестве эксперимента запихнул в Капсулу, он указывает, что у них было кое-что общее. Он заставил всех пить отвратительное варево, которое называл чаем от боли в ушах. Ты ведь тоже его пил, Кальдар?
— Нет. — Он вспомнил это мерзкое варево, словно это было вчера. Он терпеть его не мог, а ему приходилось пить его около двух месяцев подряд, потому что взрослые заставляли его это делать.
Она покачала головой.
— Да, ты это делал. Ты должен спросить себя, почему твой дед так мучил тебя. Ведь у чая была только одна цель — подготовить тебя к встрече с Капсулой. В дневнике было указано несколько испытуемых: А, Б, С, Д и Е. Можно было бы предположить, что животные были первыми, но, видишь ли, твой дедушка также перечисляет определенный график в своих безумных бреднях. В расписании пять имен: Ричард, Кальдар, Марисса, Элли и Сериза. Пять имен. Пять испытуемых.
Нет.
Хелена улыбнулась ему.
— Так вот, львиную долю дозы получила твоя кузина, но ты, Кальдар, все-таки добрался до Капсулы. Бьюсь об заклад, ты выздоравливаешь быстрее, чем обычно. Ты здоровее. Ты, наверное, ни разу в жизни не сломал ни одной кости.
Так и было, но это ничего не доказывало.
— Когда мой дядя съел сердце твоего деда, его кровь изменилась, — сказала Хелена. — Ой, подожди. Ты же этого не знал? Да, Паук убил Вернарда. Твой дед к тому времени уже стал настоящим чудовищем, но Пауку удалось его убить. Кровь Паука уже не та. В ней появилась некая новая составляющая, которая помогает ему исцелиться, но очень, очень медленно. Со временем, по его мнению, он снова сможет ходить. К сожалению, к тому времени он уже будет стариком. Что бы это ни было, ему нужно больше.
— Больше ничего не осталось, — мрачно сказал ей Кальдар.
Хелена протянула руку к пробирке и подняла ее. Кровь в ней стала цвета индиго.
— Есть. Ты носишь это в своей крови. Кровь Паука становится бледно-голубой, но твоя… — Она потрясла пробиркой. — Ты только посмотри. Ты полон полезной крови.
Эта женщина была сумасшедшей.
— Тогда почему бы тебе не отвезти меня обратно в Луизиану?
— И рисковать тем, что «Рука» заберет тебя, чтобы допросить? Они могут даже обменять тебя на одного из своих агентов из подземельев «Зеркала» после того, как выжмут из тебя все. — Она поставила пробирку обратно. — Нет, я лучше осушу тебя досуха прямо здесь. Я соберу твою плоть, твою кожу и кости. Я превращу твое тело в тоник, который Паук будет пить каждое утро. Мой дядя снова будет ходить, Кальдар. Ты не будешь наслаждаться последними часами своей жизни, но не бойся. Твое тело будет использовано с пользой. Ты будешь поддерживать человека, который намного лучше тебя.
— Да пошла ты.
Она проигнорировала его, подошла к двери и высунула голову.
— Принесите мешки для крови.
ПРОДОЛЖАЙ идти, твердила себе Одри, спускаясь с горы. Просто продолжай идти.
Ей вспоминалось, как Кальдар бросил упряжь на землю. «Хорошая сделка».
Нет, нет, это была паршивая сделка, сделка лоха. Она была неприемлема.
Прямо перед ней приземлилась птица. Она была маленькой и голубой.
— Наконец-то! — Голос Джорджа звучал напряженно. — Я нашел вас!
— Джордж! — Она чуть не зарыдала. — Хелена схватила Кальдара!
— Я знаю. Мы недалеко. Держитесь, Джек идет за вами!
Пятнадцать минут спустя, когда рысь выбежала из леса, она упала на колени и обняла ее.