– Возможно, для тебя это было очевидным, – возражаю я. – Но какое-то время все было довольно шатко. Эвелин поняла, что они, скорее всего, мертвы.
Он пожимает плечами, его темные волосы падают на плечи.
– Кажется, это случилось и в прошлый раз. Тогда ты сказала мне, что Кэтрин была против того, чтобы твой отец вмешивался, но ты настояла. Тимоти и Эвелин все равно было бы легко убедить. Кто может отказать в такой просьбе собственной внучке?
– Эм… Сол Рэнд, наверное? Иначе я бы просто подошла к нему и сказала: «Пожалуйста, дедушка, брось свой коварный план по захвату мирового господства. Ради меня».
– Ты права, – со смешком соглашается Кирнан. – Я должен был уточнить, что любой человек, имеющий хотя бы долю сострадания, не отказался бы от этой просьбы. Но, возможно, тебе стоит найти Сола и попытаться. Вдруг он просто помешан на красивых зеленых глазах?
Я чувствую, как румянец заливает мое лицо, поэтому отворачиваюсь и делаю вид, что меня очень заинтересовали коробки с табаком на полках позади меня. Я поднимаю крышку одной из них и делаю глубокий вдох. Трубочный табак с насыщенным, землистым ароматом – нисколько не похожим на дым сигарет, которым я вынуждена дышать, гуляя вдоль тротуаров Вашингтона. Было время, когда я наслаждалась запахом костра в зимние ночи, но после моей недавней встречи с Г. Холмсом на Всемирной выставке от малейшего запаха дыма бросает в дрожь. Если бы Кирнан не вернулся, чтобы спасти меня той ночью, я стала бы одним из тех многих скелетов, найденных в отеле.
– Итак, кто следующий? – спрашиваю я его. – То есть за какими медальонами она отправилась в следующий раз?
Она – другая-Кейт, та, которую, я уверена, Кирнан хотел бы видеть на моем месте. Прошлая Кейт, которой больше не существует из-за Сола, изменившего хронологию.
– Я помню, что мы продолжили работу из моей комнаты, – он делает еле заметный акцент на слове «мы», но я знаю, что он пытается напомнить мне, что другая-Кейт – просто часть меня, даже если я не могу вспомнить ее.
Кирнан протягивает мне руку:
– Это недалеко отсюда. Ну что, пойдем?
– Мне нужно вернуться домой. Кэтрин ждет.
– Ох. Я думал, что ты отправилась домой, прежде чем вернуться сюда. – В его голосе слышится намек на вопрос. Знаю, он думает о том, почему я сразу же разделила радость с ним, а не с бабушкой, папой и Коннором.
Я и сама удивляюсь этому. Я отправилась в Бостон 1905 года, даже не задумавшись. Однако, глядя на свои ботинки, я понимаю, что не могу остаться, даже если бы захотела. Юбка до колен, свитер и коричневые оксфорды были достаточно скромны для Далласа 1963 года, но здесь они привлекут слишком много внимания.
– Я вернусь позже.
– Не говори глупостей, – отвечает он, направляясь к высокому шкафу в задней части кладовой. – Мы вместе знаем, что ты вернешься к Кэтрин спустя мгновение после твоего перемещения, так что они никогда не узнают, что ты задержалась. И я знаю, как решить твою проблему с одеждой.
Кирнан открывает дверцу шкафа и достает платье на мягкой вешалке. Это цельное платье, которое по задумке выглядит как костюм: белая блузка с широким вырезом, как у девушек Гибсона[4], а темная узкая юбка, наверное, будет мне по щиколотку. Он снимает платье с вешалки и разворачивает его, открывая вид на длинный ряд жемчужных пуговиц. Раздается легкий треск, когда он тянет ткань в стороны, и мне поначалу кажется, что ткань порвалась. Затем я замечаю белую полоску липучки, бегущую по спинке платья.
– Это так не в стиле ХРОНОСа, – говорю я, подавляя смех и качая головой. Кэтрин чуть не вышла из себя, когда поймала меня с розовой зубной щеткой в 1893 году, так что я знаю, она ни за что бы не одобрила это.
– Мы не в ХРОНОСе. И с дюжиной жемчужных пуговиц было бы очень непросто одеваться и раздеваться, не так ли?
За улыбкой Кирнана скрывается легкая грусть. Наверное, это должно было прийти мне в голову сразу, но только сейчас я осознаю, что другая-Кейт взяла липучку в 1905 год. Это было ее платье. Я решаю не думать о том, зачем ей приходилось раздеваться в спешке.
Платье кажется достаточно большим, чтобы надеть его поверх моей узкой юбки и кофты, поэтому я снимаю только кардиган и вешаю его на крючок в шкафу. Затем я влезаю в платье, которое Кирнан придерживает расстегнутым, и поворачиваюсь, чтобы он застегнул липучку. Он соединяет края платья, а затем медленно проводит ладонью по моей спине, от шеи до талии, чтобы запечатать липучку. Я ощущаю тепло его руки сквозь ткань, и легкая дрожь пробегает по телу.
Так нельзя, Кейт. Он не Трей, а ты не его Кейт, напоминаю я себе. Сейчас важно думать только о том, как остановить Сола и киристов. Я стараюсь выглядеть серьезно, когда поворачиваюсь к нему лицом.
4
Девушки Гибсона – идеал женской красоты, созданный американским иллюстратором Чарльзом Дана Гибсоном на рубеже XIX и XX столетий.