Но планы планами, а еще один удар он точно заслужил. И, понятное дело, сразу же воспользовался, чтобы его кровь попала на третьего. Всего капелька, даже не заметная глазу, попала на него, но Лиаму при нужде хватит и этого.
Троица переглянулась, и палач потянул за один из двух десятков рычагов. Боль, по крайней мере такую, обычный человек терпеть не может, и Лиаму пришлось терпеть ее без обезболивания. Сыграть такое он был не в силах, так что и выбора особо нет. Он заорал со всех сил, тело забилось в судорогах, и именно в этот момент в его сознание грубо вломились. Судя по действиям менталиста, тот не собирался оставлять его в живых. Слишком сильно, слишком топорно. А Лиам совсем недавно встал на новую ступеньку ментального мастерства, благодаря «Балахону», как продолжил называть владельца самой завидной в мире коллекцией артефактов. Тот, наверное, и не собирался, но показал сквибу не только и не столько дыры в его защите, но и принципиально новый подход к легилименции, если на то пошло. Нет, балахонистый виртуозно орудует ментальными щупами, но против семи смертных «грехов» он выстоять не мог. Может, будь у него год или два, он бы и разобрал их на чистую энергию, но их ему никто давать не собирался. К тому же, Балахонистый не столько вламывался в сознание, сколько снимал десятки и сотни показателей с мозга и ментального тела, окутывая человека силовым полем-сканером. Сам подход Лиама сильно удивил, но он принял его на вооружение. И нельзя сказать, что он мог бы таким подходом воспользоваться, зато мог от него защититься и вполне эффективно. Применительно к данной ситуации это означало, что переделанная защита сознания с легкостью отбила нападение менталиста, перенаправила основные вектора внимания в обход, а затем и вовсе законтачила друг с другом по весьма навороченной схеме. Менталист стал грубо и жестко сканировать сам себя, повреждая разум, и буквально вымывая потоком сконцентрированного внимания некоторые области памяти. Лиам просто не мог не воспользоваться такой удачей и, перехватив один из побочных потоков, рванул к заветным знаниям. Он тоже совершенно не беспокоился о разуме врага, жестко, но быстро просеивая воспоминания. Некоторые куски он буквально вырывал из вражеского разума, копировал, чистил на скорую руку, убирая эмоциональную и чувственную составляющую и перекидывал к себе. Чуть позже, когда появится свободное время, он просеет информацию, прочувствует ее со своей точки зрения и встроит в структуру своего разума, хоть это и потребует времени. Лиам никогда в своей жизни не работал на такой скорости. Разогнанные мозги позволяли еще немного ускориться, но он этого не делал, даже видя, что из-за этого некоторые куски важной информации испаряются под жестоким прессингом самого менталиста. Проблема в том, что Лиаму приходилось поддерживать обман, как собственно и стремление менталиста проникнуть как можно глубже, при этом полностью убрав осознание того, что он видит. То есть вражеский маг не осознает, что шерстит именно свою память, а делать это не просто даже для такого талантливого окклюмента, как Лиам. А уж сколько ресурсов это требует, лучше вообще молчать. Потому сквиб смирился с тем, что часть информации будет утеряна, зато остальная в его полном распоряжении. Да и вторая – основная цель будет выполнена. Вражеский маг превратится в овощ, способный лишь агукать да асясяйкать, ради чего все это и затевалось, собственно. Работа продолжалась всего пару минут, что вполне нормально для глубокого сканирования. Лиам давно не ощущал своего тела, которое корчилось на дыбе, ему было не до того. Все его внимание, вся воля, все существо было в этом ментальном поединке, если происходящее вообще можно так назвать. Создание иллюзии внутри разума противника оказалось делом неимоверно сложным, но возможным.
- Хрррр… хх… – прозвучало из уст менталиста и тот, закатив глаза, рухнул на пол уже мертвым. У него остановилось сердце. Судя по всему, он слегка промахнулся и сам себе выжег часть подсознательных рефлексов, включая и тот, что заставлял его сердце биться. Лиам заметил это случайно, и успел выскочить из сознания мертвеца в последний момент. Мозг еще был снабжен кислородом и не начал умирать, так что сквиб спокойно добрал последний кусок и оказался в своем теле. Аккуратный приказ своему телу, и оно безвольно обвисает в ремнях. Лиаму нужно время на сортировку полученной информации, а лучше обморока для этого пока ничего не придумали.
Он знал, что будут проверять, действительно ли он без сознания, а потому отключил чувствительность, и когда его сильно ткнули в бок заостренной железякой, пропарывая кожу и часть мышечных волокон, он даже не вздрогнул, чем убедил палачей в своем бессознательном состоянии. А сам, разогнал мозг на полную катушку и занялся сворованной информацией.
Язык, который показался ему совершенно не знакомым, оказался очень древним. На нем говорили во времена, когда по этой земле ходили Боги, а герои дрались с чудовищами. Тогда существовало в этих горах одно племя, с потомками которых он и столкнулся. Племя отличалось от большинства других племен тем, что у их существования была цель. Они охраняли Место Исчезновения. Так они называли Пещеру в горе, где исчезали люди, животные, да вообще все. Причем все это им приказал делать настоящий одноглазый Бог, который взамен дал племени возможность чувствовать мир. И чувствительность была и впрямь глубокой. По сравнению с ними, Лиам видел и чувствовал куда как меньше. И это с учетом всех медитаций и магического зрения, так что это весьма показательно. К примеру, любой в этом племени мог при первой встрече сказать, чем именно болен человек, без единого сканирующего заклинания. Видели духов, даже природных, которых увидеть сложнее всего. О таких простых и естественных вещах, как Чувство Правды, можно и не упоминать. Конечно, они смогли развить многие навыки, с таким-то подспорьем. К примеру, их маскировка ауры была если не совершенна, то близка к тому. Они научились общаться с духами, даже не покидая тела и многое другое. По факту, практически каждый в этом племени был не самым слабым окклюментом, шаманом, а иногда и ясновидящим. То есть, мог видеть все, что происходит хоть на другом конце мира, хоть в соседней хижине. Лиам полагал, что Всеотец наложил на племя самое натуральное наследственное проклятие, в обмен на службу, то есть охрану этой Пещеры. Сквиб считал, что там портал. Куда он ведет неизвестно, и вариантов хватает. От Вальгаллы, легенд о которой десятки, и до любого из сотен тысяч миров вселенной. Интересны в этом всем только две вещи. Первая, это то, что сам Всеотец был заинтересован в том, чтобы портал не был найден, а второе… Второе заключается в том, что племя до сих пор существует, и хоть порядки в нем существенно изменились, но факт остается фактом. Сокрытые от мира в Андах, они развивались сами по себе, время от времени отлавливая чужаков из внешнего мира. Часть шла на обновление крови, часть использовалась для пополнения информации об окружающем мире и это только мужчины. Женщины… Участь их ужасна. Всю свою недолгую жизнь пойманные девушки рожали. Лиам действительно не понимал, как на это племя еще не набрел кто-нибудь действительно могущественный и не уничтожил его. Впрочем, этот вопрос его интересовал постольку поскольку. Этим он собирался заняться сам в самое ближайшее время. Сквиб открыл глаза и взглянул на палачей, что спокойно переговаривались в стороне от лежащего рядом трупа менталиста. И ведь магглы магглами, только с огромными сенситивными возможностями. Даже аура практически не развита, а то развитие что есть, обусловлено проклятием, которое постоянно питается их силами и пассивно заставляет развиваться.