Потом что-то беспокойно и радостно толкнулось в Гае. Словно сработал чуткий локатор. Гай еще вроде бы никого не видел и не слышал, но соскочил с парапета, всмотрелся в темную глубину, куда убегала лестница.
На нижней площадке возникли две фигуры. Мужчина и женщина. Они торопливо шагали вверх и о чем-то весело и сбивчиво говорили. Мужчина был, несомненно, Толик.
Гай сжал губы и опять уселся на бетонном уступе.
— О! — сказал Толик. — Это ты? Ты тут… чего?
— Любуюсь ночным городом, — официально ответствовал Гай, надавив на слово «ночным».
— Меня, что ли, ждешь?
— А кого?! — взвинтился Гай. — Может, адмирала Крузенштерна?! — И подумал: «Не зареветь бы…»
— Я же говорил: попадет мне, — сказал Толик спутнице.
Она коротко и как-то бархатисто рассмеялась. Гай покосился. Девушка была рослая, плотная, с тяжелой черной косой. При свете лампочки Гаю показалось, что у нее очень красный большой рот и похожие на сливы глаза.
— Гай, познакомься, — сказал Толик. — Это Алина. Для полноты информации — Алина Михаевна.
— Очень приятно, — с предельной ядовитостью отозвался Гай. Он смотрел на Инкерманский маяк.
— Гай, будь к ней снисходителен — это как-никак твоя будущая тетя.
Гай резко обернулся.
— Алина — моя невеста, — церемонно сказал Толик. — И, без сомнения, станет моей женой.
Гай, не вставая с парапета, поклонился:
— Очень рад.
Эти два слова можно было перевести длинной фразой, смысл которой сводился к тому, что тетушка нужна Гаю, как дельфину брюки, и что забывать из-за будущей родственницы — даже невесты — других родственников (не будущих, а настоящих) — потрясающее свинство, и что Толик поступает так не первый раз и поэтому Гай забывать свои обиды легко и скоро не собирается.
— Толик, — глубоким грудным голосом произнесла Алина. — Мальчик думает, что ты задержался из-за меня.
— Придется перейти на язык документов, — со вздохом произнес Толик и протянул Гаю бумажку. Это были два билета в кино.
— Ну и что? — сумрачно спросил Гай.
— Доказательство. Видишь, контроль не оторван? Мы собирались чинно-благородно в кинотеатр «Приморский» на семь часов. В девять я был бы дома перед вашими строгими очами. Но экстремальные обстоятельства помешали и тому и другому. То есть кино и своевременному возвращению…
— На него хулиганы напали, — сказала Алина.
Толик взял Гая за плечо:
— Пойдем.
Когда прошли шагов двадцать, Гай неловко спросил:
— Правда, что ли?
— Что?
— Ну… хулиганы…
Толик неловко хихикнул.
— Главное, день еще белый, солнце не зашло, а они подходят на бульваре, два пижона. Обычный диалог: «Дай закурить». — «Не курю». — «Жалко, да?» — «Гуляйте, мальчики…» — «Ах, мы мальчики, а ты — дядя?» — И ручкой на дядю…
— Ну и что? — нервно спросил Гай.
— Ну, что… Я одного посадил на время под акацию, а другому стал разъяснять, что он не прав, он обмяк как-то сразу… Я думал, слегка постукаю их по очереди, с педагогической целью, и отпущу. Но не тут-то было. Алина Михаевна проявила излишнюю инициативу. Куда-то кинулась, тут же явилась с морским патрулем, а те милиционера кликнули… Ну и пришлось «Лимонадного Джо» поменять на визит в отделение… Интересно, что сперва чуть-чуть сам не оказался виноватым: побил, мол, мирных прохожих. Хорошо, умный капитан подошел, разобрался… У одного свинчатку из кармана выудили…
— Даже не верится, — вздохнул Гай.
— Что? То, что свинчатку нашли?
— Вообще… Что в таком городе такие гады…
— Всякое бывает… Хотя они, кажется, ялтинские… А этот «Лимонадный Джо» для меня какой-то заколдованный. В Москве, помню, купил билеты — и срочно в институт вызвали. Был в Ленинграде, увидел афишу, побежал в кассу — ногу подвернул, вместо кино в травмопункт попал… Тьфу… А так хотелось посмотреть, говорят, веселая штука.
— Мура, — сказал Гай. — Все думают, что это про правдашних ковбоев, а это чушь. Одно издевательство…
— Это же комедия!
— Не комедия, а чепуха. Я смотрел и плевался…
— А где ты сумел? Дети до шестнадцати не допускаются!
— Ох уж! Где не допускаются, а у нас в ДК судостроителей — пожалуйста… Толик…
— Что?
— А они тебя… ничего?
— Да ну… хлипкие личности, — бодро сказал Толик.
— Все-таки двое…
— Я так перепугалась, — сказала Алина.
— Ну и я тоже, — засмеялся Толик. — В том-то и дело. Мне с перепугу как раз все и удается в самом лучшем виде… Я и диссертацию раньше срока защитил тоже с перепугу. Потому что прихожу однажды к шефу, а он говорит…